Чем больше времени я проводил с ней, тем сильнее задумывался о планах Госпожи.
Ужин подавали двое молодых солдат. Озорной Дождь с детьми сидели за квадратным столиком. Я – напротив нее. Ненаглядный Шин – по левую руку от меня, Светлячок – по правую. Кот-демон Анко глодал сырую рыбину в укромном уголке.
Я снова обращал внимание на необычные детали. И кто меня дернул записывать процесс собственного одомашнивания?
Солдаты были из местных. На службу к Взятой перешли с согласия Капитана. Зачем? Что за игру затеяла Взятая?
Кого она хочет обвести вокруг пальца? Мужчину Костоправа? Врача Костоправа? Может, летописца Костоправа?
Иногда люди прикладывают усилия, чтобы я запомнил их такими, какими им хочется. Но с чего бы Озорному Дождю беспокоиться, как она будет выглядеть в Анналах?
Я не видел в этом логики.
А если ее цель – предполагаемый любовник чудовища из Башни? В этом есть своя нелепая логика, если учесть общечеловеческую тенденцию верить в невероятное.
А может, нырнуть с головой в воображаемую теорию заговора и предположить, что Костоправ не дает покоя врагам Госпожи – сумасшедшим, которые вешают воспламеняющиеся талисманы на ворота свинарников?
– Ты слишком много думаешь, – сказала она после десерта, когда ушли солдаты – наверняка отправились обменять сильно приукрашенную историю «из первых уст» на напитки в «Темной лошадке». – И слишком много переживаешь. Не ищи скрытых смыслов. Большинство вещей – именно то, чем кажутся.
Я ничего не понимал.
– Откинься. Расслабься. Пускай жизнь идет своим чередом. Принимай все как есть.
Совсем ничего.
Озорной Дождь отослала детей спать. Они подчинились, но неохотно. Я напомнил им почистить зубы. Когда с этим было покончено, Взятая сказала:
– Уже стемнело. Пойдем выясним, в чем дело с этими талисманами.
Твердо намереваясь остаться целым и невредимым, я отправился с ней на прогулку под луной. Это был лишь второй ее выход за пределы лагеря. На этот раз мы добрались до города.
Пешеходная часть прогулки продлилась, пока мы не свернули за угол особняка и не остановились возле узкой белой двери, на которой пока не появился талисман. Да и вообще бумажек в лагере больше не расклеивали. Из этого можно было сделать какой-то вывод, но мне приходило в голову лишь одно: злоумышленник знает об усиленной охране и не рискует быть пойманным.
На западе, градусах в тридцати над горизонтом, за редкими полосками облаков висел полумесяц. В эту ночь он казался особенно холодным и ярким.
– Помоги мне, летописец.
Озорной Дождь открыла дверь. За ней стоял ее летучий ковер. Она не хотела тащить его по земле и поэтому подняла в воздух. Так и держала, пока мы не нашли место, где можно было его опустить.