– Надо жить, понимаешь, ты?
Понимали ли те, кто заставлял его цепляться за пустоту, как ему больно и страшно? Испытывали они хоть малую толику той разрывающей тоски, что сжирала его изнутри? Вряд ли бы они стали так говорить, если бы сами пережили нечто похожее. Уже и веревку бы поднесли да мыльцем натерли.
Жора продолжал жить, проклиная каждую минуту собственного никчемного существования. Он понимал – когда-то было иначе, а вспомнить как оно было и когда, увы, не мог.
Убить себя он тоже не смог. Не хватило духу Жоре, кишка оказалась тонка.
Настоящей отдушиной для него стала охота. Единственное, что ему не нравилось – когда добыча сама шла в руки. Если не испытать азарта, не допустить даже мысли о поражении, тогда оно того не стоит. Они должны убегать, прятаться, а Жора будет искать.
А самая главная жертва пусть пока посидит в своей уютной камере, которую по какому-то злому умыслу прозвали больничной палатой.
Время, когда он сможет разгуляться на полную, еще не наступило, но Жора каждой клеточкой чувствовал его приближение. Знакомец-ворон обещал, а Жора ему верил, совсем скоро все встанет на свои места и потерянный когда-то смысл вернется. Кто знает, может Жоре даже снова захочется жить? Он избавится от голосов не только в голове, но и снаружи. Перестанет видеть ожившие тени.
Нет, скучать он не будет. Они провели вместе много времени, но вспоминать об этом периоде Жора не хотел, устал.
Серый вел за собой, и Жора шел. Растрескавшийся асфальт сменился пыльной грунтовкой, а вскоре под ногами уже пружинил мох.
У самой реки Жора сложился пополам, его рвало долго, с болезненными спазмами, кровью и желчью.
Ворон наблюдал со стороны, не вмешивался. Глупая птица не знала, как ему плохо. А знала бы, помогла бы? Вряд ли. Только и может, что клевать его в темя, не оставляя при том никаких следов. Белоглазый демон.
Лодка стояла наполовину в воде, удерживаясь на берегу лишь прогнившей бечевкой накинутой петлей на колышек. На дне лодки лежали весла.
Мокрые.
Жора впервые задумался, откуда к нему на свиданки прилетал белоглазый. Его дом за рекой. Там, где Жора уже бывал, но помнил лишь перекошенное болью и страхом лицо пацана.
Ворон тем временем вспорхнул, перелетел на корму лодчонки, отчего та заметно качнулась, гнилая веревка натянулась, рискуя лопнуть.
За ним пришли.
Жора все еще не боялся. А может, уже не боялся. На борт он ступил смело, и даже когда мимо него, обдав холодом, прошел и уселся на затертую скамейку Серый, не удивился.
Вот ведь странность, Жора смотрел на Серого в упор, а спроси, какое у того лицо, есть ли у него нос, глаза и рот – да черт его знает!