– Ливилла, позволь представить тебе новых префектов претория: Луций Аррунций Стелла и Марк Аррецин Клемент.
Мужчины наклонились, насколько позволяли им сидячая поза и тесное пространство повозки, и пробормотали что-то в знак приветствия. Опасные годы на Капри научили меня изучать и оценивать каждого нового человека, и я сразу отметила несколько деталей. У Клемента был северный сельский говор, с плохим произношением. В речи Стеллы определенно слышались галльские интонации. Их форменные туники украшала узкая красная полоса на одном плече. Значит, они были эквитами – из сословия всадников, которое набиралось из представителей более низких слоев общества. А судя по загару, шрамам и акценту, должности они занимали невысокие и до недавнего времени оставались в тени и на периферии событий. Гай перестраивал преторий, стремясь превратить его в силу, которой он может доверять. От мужа я слышала, что после ухода Макрона преторианцев сильно перетасовали. Калигула переводил людей из одного легиона в другой, смещал близких к бывшему префекту должностных лиц и отправлял их на дальние границы империи, а на их место назначал ветеранов из тех легионов, которые так или иначе были связаны с Германиком.
Итак, за долю секунды я поняла, откуда и зачем появились здесь Клемент и Стелла. Вероятнее всего, передо мной сидели простые служаки, и я готова была поставить на кон свой дом и всех рабов в придачу на то, что оба воевали с нашим отцом в Паннонии или сопровождали его в Сирию, где он скончался. Два десятилетия под сирийским солнцем перекрасили их кожу, но не сердца. Это были люди Германика, а значит – наши люди.
На самом деле я не хотела открыто говорить при них или выказывать перед ними свою слабость, но повозка тронулась, и выбора у меня не осталось.
– Мне не очень понятно, зачем я тебе нужна в этом деле.
Гай окинул меня оценивающим взором:
– Сестра, я доверяю твоему мнению. Доверяю твоему суждению. Ведь ты с первого взгляда распознала в Макроне и Эннии какую-то фальшь. Сначала ты списала все на коварство Эннии, и тем не менее что-то вызвало у тебя подозрение. Если бы я раньше принял во внимание твою неприязнь к ним и проявил бы бо́льшую осторожность, то не навлек бы на себя смертельную угрозу. Рассчитываясь с этой парочкой, я хочу, чтобы ты была рядом. Мне нужна твоя мудрость и твои проницательные глаза. И ты умеешь остудить мой пыл. В последнее время я понял, что некоторые люди способны довести меня до потери самообладания, как бы я ни сдерживался. Надеюсь с твоей помощью совладать со своим гневом.