Когда Макрон увидел императора, на его лице сменилось с полдюжины выражений. Наконец оно сложилось в мину, которую я могу описать только как паника, прикрытая дружеской улыбкой. В его глазах светилось приветствие, но веки дергались, а губы сжимались в полоску и тут же кривились и опять – сжимались в полоску и кривились, как будто он не знал, что с ними делать.
– Дорогой, сам император приехал пожелать нам доброго пути, – услышала я обращенные к супругу слова Эннии.
Как странно! После наших нескольких встреч на Капри я помнила ее как изворотливое и хитрое существо. Неужели она не обратила внимания на множество вооруженных мужчин и не сделала соответствующего вывода? Макрон, судя по его неровному шагу, этот вывод сделал.
– Мой император, видеть тебя здесь – огромная радость и честь для меня, – сумел выдавить он.
– Стелла… Клемент… – Больше брату не нужно было ничего говорить.
Внезапно все бесчисленные группы преторианцев двинулись к нам и окружили. Два новых префекта вышли вперед и встали по обе стороны от Макрона, лицом к нему.
– Квинт Невий Корд Суторий Макрон, ты обвиняешься в заговоре против государства и против лично императора.
Макрон умудрился удержать на лице улыбку, но глаза его изменились.
– Какая-то глупость.
Тогда Калигула сделал шаг вперед, жестом велев мне встать рядом с ним.
– В твоей вине сомнений не было и быть не могло. Утомительного и долгого суда не будет. Твоя голова не скатилась по Лестнице Гемоний в первый же день моего выздоровления по одной-единственной причине – сначала я должен был лишить тебя возможности влиять на стражу. В этом деле мне весьма помог муж моей сестры Виниций. У него уже имелся подобный опыт с твоим предшественником.
– Уверяю тебя, Гай, все, что я когда-либо делал, было направлено на благо трона.
Обращение к императору по имени прозвучало крайне непочтительно, но Калигула даже не моргнул.
– Макрон, за недолгое время на посту префекта ты получил приличное состояние, считая хоть в деньгах, хоть в поместьях. И с семьей у тебя порядок – прекрасная жена, два сына… не так ли?
Бывший префект побелел.
– Я буду милостив, – продолжал Калигула. – Скажи мне почему, и я обещаю тебе быструю смерть, а твоей жене и детям позволю сесть на корабль со всем имуществом и уплыть с глаз моих долой. Начнешь лукавить – и тебя посадят в Туллиан, где ты будешь гнить до тех пор, пока из тебя не вытянут всю правду, после чего тебя и твою семью публично казнят. Решай.
Я нервно сглотнула подступивший к горлу комок. Когда на моих глазах арестовывали мать и брата, на эту площадь пролилась кровь. К Макрону и его чересчур элегантной жене я испытывала неприязнь, но снова стать свидетелем кровопролития не хотела. С намерением возразить я обернулась к брату – и прикусила язык. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы забыть о любых возражениях.