— Мам, ты ведь сама понимаешь, что правды мы не добьемся, а если и попытаемся, то хуже сделаем. Ты ведь хотела, чтобы я закончил институт? Просто забудь, я жив и, почти, здоров. А через месяц и следа от синяков не останется. Дом этот ты продать сможешь, ты ведь всегда мечтала большим хозяйством заняться. Вот и случай помог. Езжай, я летом появлюсь обязательно.
— Ладно, Андрюша. Обещай, что ты никогда больше не свяжешься с этими людьми.
— Я постараюсь, мамуль.
— Держи вот, — она поставила на стул пластиковый пакет, — Тут фруктов немножко. Больше ничего пронести не дали. Поправляйся, сынок.
Мать подошла, посмотрела на меня печальными глазами, поцеловала в щеку:
— Горюшко ты мое, постараюсь уехать вечерним поездом.
— Хорошо, мам. Люблю тебя. Я позвоню как получится.
— И я тебя люблю, сынок.
Итак, зовут меня Андрей, и я "маменькин сынок"… Нет, не так. Как и все воспитанные только мамой парни, я себя конечно таковым не считаю. Отец погиб когда мне было семь лет. Я его помню не так, чтобы очень хорошо. О подробностях его смерти мне мать никогда не рассказывала. Говорила что он был военным и участвовал в специальной операции. После похорон пришли люди в форме и попросили освободить служебную квартиру. Матери выплатили компенсацию, естественно своими размерами никак не претендующую на обретение квадратных метров в Москве. Поэтому мы переехали в одну из деревенек во Владимирской области, где когда-то проживал мамин отец, оставивший после себя небольшой домик. Говорят, характер ребенка формируется до шести лет, так что я очень сильно верил, что отец успел сделать из меня мужика.
Мать устроилась в местное подобие совхоза. А я пошел в районную школу, где начал грызть гранит науки. Небезуспешно, кстати. Так получилось, что в одиннадцатом классе, я как единственный отличник в районе получил приглашение на Всероссийскую олимпиаду по математике, проводимую МГУ. Математика мне всегда давалась легко, я бы даже сказал она меня увлекала и я далеко обгонял сверстников по точным наукам. От деда осталась огромная библиотека, с кучей советских книг, в том числе и гора разных учебников. Из-за любви к ночному чтению с фонариком, я немного испортил зрение. Как потом оказалось, линзы я не могу носить из-за деформации роговицы. Нет, видел я сносно, но померив, однажды, дедовские очки перед зеркалом, ощутил себя важным профессором, и пристал к матери с просьбой купить мне похожие, только под мое зрение.
Мать всегда гордилась моими успехами, и пророчила мне карьеру ученого. Кстати, ту олимпиаду я выиграл, в связи с чем, МГУ выделил мне квоту и зачислил в ряды студентов. Маму в деревне любили, и естественно по моему приезду гуляли всем селом. Тогда же мы впервые со своим одноклассником Славкой Осиповым и местной секс-бомбой Аленкой нажрались и благополучно потеряли девственность, а утром я познал все прелести похмельного синдрома. За это конечно получил втык от матери и длинную лекцию о вреде алкоголя на организм неокрепших отроков. Воспитывала она меня не очень строго. Так уж вышло, что в деревне заняться было нечем, молодежи почти не было, а потому с ее слов: "испортиться естественным путем я не успел". И,чтобы хоть чем-то себя занять в свободное время, я постоянно читал. К шестому классу дома не осталось новых книг; были прочитаны Теодор Драйзер, Гюстав Флобер и прочая муть, какой я ее считал на то время. А потом была районная библиотека и интернет-кафе, где я открыл для себя чарующий мир фэнтези и многопользовательские онлайн игрушки.