При звуке голоса одна из женщин проснулась и приподнялась. Она с мрачной ненавистью взглянула на Барбару, но не выказала никакого удивления при виде ее. Казалось, будто изящные американки были обычным явлением в доме Оды Иоримото.
-- Чего вы от меня хотите? -- закричала по-японски испуганная девушка.
Ода Иоримото взглянул на нее в изумлении. Где научилась эта белая девушка говорить на его языке?
-- Я -- даймио Ода Иоримото,-- сказал он ей.-- Это жены мои. Теперь и ты будешь моей женой. Идем!
-- Подождите! -- вскричала дрожащая девушка.-- Если вы не нанесете мне никакого вреда, мой отец щедро наградит вас. Отпустите меня невредимой, и он даст вам десять тысяч коку1. Ода Иоримото только покачал головой.
-- Двадцать тысяч коку! Сто тысяч... Вы сами можете назначить цену! Только не делайте со мной ничего пло хого.
-- Молчи! -- проворчал японец.-- Здесь нам коку не нужны -- даже слово это известно нам только по старин' Коку -- японская монета. 89
ным сказаниям; а если бы мне понадобились коку, то мои горы полны желтого металла, из которого их можно сделать. Ты будешь моей женой. Идем!
-- Постой! Я хочу поговорить с тобой, но наедине, не при этих женщинах.
И она взглянула на дверь, находящуюся в противоположном конце помещения.
Ода Иоримото пожал плечами. "Минутой раньше, минутой позже -- не все ли равно!" -- подумал он и повел девушку к двери, на которую она указывала глазами.
Внутри второй комнаты было совсем темно, но даймио, знакомый с местом, уверенно двигался вперед; девушка же, идя рядом с ним, украдкой ощупывала его пояс.
Наконец Ода Иоримото дошел до дальнего конца длинной комнаты. -Ну? --спросил он и взял ее за плечи.
-- Ну! -- ответила девушка тихим сдавленным го лосом.
И в ту же минуту Ода Иоримото, правитель Иоки, почувствовал, как его быстро дернули за пояс. Раньше, чем он успел догадаться, что случилось, его собственный короткий кинжал проткнул его горло. С задушенным хрипом, который вряд ли мог быть услышан в соседней комнате, даймио тихо свалился на пол.
Барбара Хардинг нанесла ему еще несколько ран, пока не убедилась окончательно, что ее враг убит. Затем, дрожащая и обессиленная, она сама упала на грязный пол около трупа.
Несколько минут Барбара Хардинг пролежала так в полусознании, ощущая только леденящий ужас и полный упадок сил.
Однако вскоре она почувствовала прикосновение холодеющего трупа и с подавленным криком отпрянула назад.
Понемногу девушка вновь овладела собой и вместе с тем поняла, какой опасности она подвергается. Ноги под ней подкашивались, и она присела, уставив широко раскрытые от ужаса глаза на дверь, ведущую в смежную комнату.