— Нехорошо, Крис, зачем вы так, — сказал он.
Кингсли смутился.
— Мне искренне жаль, Джефф. У меня совершенно вылетело из головы, что вы американец. Еще раз прошу прощения, но имейте в виду, я ответил бы то же самое и Лондону, и Москве, и вообще кому угодно.
Марлоу покачал головой.
— Вы неправильно поняли меня, Крис. Я возражал не потому, что Америка — моя родина. В любом случае я прекрасно понимаю, что вы его просто запугиваете. Меня беспокоит другое, такие угрозы могут иметь чертовски опасные последствия.
— Чепуха. Не делайте из мухи слона. Газеты приучили вас думать, будто политики — важные персоны, и вы никак не можете отвыкнуть от этого. Политики, конечно, понимают, что я всего лишь пытаюсь их запугать, но пока остается какая-то вероятность, что я могу осуществить свою угрозу, они не решатся перейти от угроз к делу. Вот увидите.
Однако, как показали дальнейшие события, в данном случае прав был Марлоу, а не Кингсли.
Через три часа Кингсли разбудили.
— Извините, что я разбудил вас, Крис, но случилось нечто важное, — сказал Гарри Лестер.
Убедившись, что Кингсли окончательно проснулся, он продолжал:
— Паркинсона вызывает Лондон.
— Да, времени они не теряют.
— Но ведь мы не можем допустить этого разговора. Это слишком большой риск.
Некоторое время Кингсли молчал. Затем, видимо, на что-то решившись, он сказал:
— Я думаю, нужно пойти на этот риск, Гарри, но мы будем стоять у него за спиной во время всего разговора. Мы должны быть уверены, он не проболтается. Дело вот в чем. Я не сомневаюсь, что длинная рука Вашингтона может дотянуться до Нортонстоу, но нашему правительству, по-моему, будет не очень-то приятно, если ему начнут давать распоряжения, что оно должно делать на собственной территории. Следовательно, на нашей стороне симпатии нашего народа, а это большое преимущество. Если не дать Паркинсону провести этот разговор, мы лишимся своего преимущества. Пойдемте к нему.
После того, как они разбудили Паркинсона и сообщили ему о вызове, Кингсли сказал:
— Послушайте, Паркинсон, буду говорить откровенно. Что до нас, мы все время вели честную игру. Верно, мы поставили много условий перед тем, как переселиться сюда, и мы требовали, чтобы они были выполнены. Но в свою очередь мы честно сообщали вашим людям обо всем, о чем узнавали сами. Так получилось, что мы не всегда оказывались правы, но теперь причина наших ошибок установлена. Американцы тоже организовали похожее учреждение, но им руководили политики, а не ученые, и информации от него поступало значительно меньше, чем из Нортонстоу. Вы отлично знаете, если бы не наши предупреждения, смертность в минувшие месяцы была бы значительно выше.