— В Аостуме поток разделяется на три рукава, и каньон там гораздо менее глубокий. Императорские архитекторы насыпали в том месте реки островки и проложили через них мост, состоящий из множества маленьких арок — и даже на это у них ушло двадцать лет. Мост в Дармиуме воздвиг сам Канедиас в дар своему брату Иувину, когда они еще были в хороших отношениях. Этот мост соединяет берега одним-единственным пролетом. Как ему это удалось, никто не может сказать. — Байяз обернулся к лошадям. — Собирай всех, нам нужно двигаться!
Ферро уже шла к ним от берега.
— Столько дождя… — Она оглянулась через плечо, нахмурилась и покачала головой.
— В твоих краях таких рек нет?
— Вода в Бесплодных землях — самое драгоценное, что у тебя есть. Люди могут убить за одну бутылку.
— Ты там родилась? В Бесплодных землях?
Странное название, но для Ферро оно подходило.
— В Бесплодных землях не рождаются, розовый. Только умирают.
— Суровая земля, да? Где же ты тогда родилась?
Она насупилась.
— Тебе какое дело?
— Просто хочу поговорить, по-дружески.
— По-дружески! — Ферро фыркнула и шмыгнула мимо него к лошадям.
— Что? У тебя здесь так много друзей, что еще один будет лишним?
Она замерла вполоборота и посмотрела на него прищуренными глазами.
— Мои друзья живут недолго, розовый.
— Мои тоже. Но я бы рискнул, если ты не возражаешь.
— Ладно, — сказала она, однако в ее лице не было ни намека на дружеские чувства. — Гурки завоевали мою родину, когда я была еще ребенком, и угнали меня в рабство. Они тогда забрали всех детей.
— В рабство?
— Да, идиот, в рабство! Это когда тебя продают и покупают, как мясо в лавке мясника! Когда ты кому-то принадлежишь, и он делает с тобой что хочет, словно ты его коза, или собака, или земля в его садах! Ты это хотел услышать, друг?
Логен нахмурился.
— У нас на Севере нет такого обычая.
Она презрительно скривила губы и зашипела:
— Хорошо вам, мать вашу!
Над ними высились развалины. Лес разбитых колонн, лабиринт разрушенных стен; земля вокруг была усеяна упавшими глыбами в рост человека. Покосившиеся окна и пустые дверные проемы зияли, словно раны. Изломанный черный силуэт на фоне быстро летящих туч, как гигантская челюсть с выбитыми зубами.
— Что это был за город? — спросил Луфар.
— Это не город, — ответил Байяз. — В Старые времена, в расцвете власти императора, здесь стоял его зимний дворец.
— Все это? — Логен, прищурившись, смотрел на гигантские руины, — дом для одного человека?
— Да, причем не на весь год. Большую часть времени двор располагался в Аулкусе. А зимой, когда из-за гор долетали холодные ветра со снегами, император со свитой перебирался сюда. Целая армия стражников, слуг, поваров, чиновников, принцев, жен и детей пересекала равнину, убегая от холодов, и на три коротких месяца селилась здесь, в гулких залах, раззолоченных покоях и прекрасных садах. — Байяз покачал лысой головой. — В далекие времена, до войны, здесь все сверкало, как море под восходящим солнцем.