— Это Леночка, — почти весело сказала она, улыбнулась болезненно и вмиг захлебнулась будто, и смялось ее лицо, собралось морщинками, и она заплакала, всхлипывая и подрагивая головой. И совсем ни к месту он вспомнил вдруг, как вот точно так же, привычно и совсем не жалко, плакала она, когда по телефону ее родители сообщили, что пропала их собака, убежала куда-то утром, а к вечеру так и не вернулась. Она металась тогда по квартире, неестественно скривив рот, обливаясь слезным потоком, и подвывала тонко: «Альмочка моя, Альмочка любимая, бедненькая, где же ты…» А потом оделась стремительно и, ни слова не сказав ему, удивленному неожиданной такой реакцией на пропажу собачонки, выбежала из дома искать Альму, забыв даже захлопнуть дверь. Собака потом нашлась, сама прибежала под утро, к великой радости ее хозяев, все обошлось. И вот сейчас так похоже… Вадим поморщился, сказал с нажимом, не глядя на женщину:
— Прекрати, Ольга, я позвонил в милицию, все будет в порядке…
— Милицию? Зачем милицию? — Женщина вскинула мокрое, покрасневшее лицо. — Значит, ты думаешь, что ее и вправду?..
И теперь зарыдала по-настоящему, вскрикивая и раскачиваясь из стороны в сторону.
Вадим опустился перед женщиной на колени, погладил ее по голове, поцеловал волосы, висок, прижался к пальцам ее похолодевшим:
— Хватит, моя милая, хватит, слезами делу не поможешь, — приговаривал он.
Когда несся сюда, Вадим смутно догадывался, в чем дело, и теперь осознал это четко. Это они. Это еще одна угроза. А раз они, то с девочкой ничего не сделают, будут ставить условия. И он примет их все. Все до единого. Черт с ними со всеми, Можейкиными, Лео, «кепками», «курьерами» и остальными, лишь бы с девочкой ничего не случилось. Но неужели так круто они взялись за него из-за этого изнасилования или там что-то посерьезней?
Звонок в дверь заставил его вздрогнуть, но он не поднялся, не пошел в прихожую, потому что не сразу дошло, что это к ним в квартиру звонят. Когда требовательно зазвонили во второй раз, он отстранил Ольгу и встал.
На пороге стояла полная молодая женщина с одутловатым, невыразительным лицом, в тесном, не по размеру джинсовом платье. Она решительно переступила порог и, не обращая внимания на Вадима, заметалась глазами по квартире. Увидела через дверной проем девочку, бросилась в комнату, облегченно приговаривая на ходу:
— Деточка моя, Ленусик, с тобой все в порядке? Да? Все в порядке? Почему ты не пошла домой, почему здесь сидишь?
Девочка вскочила с дивана, сморщила худенькое личико, будто собиралась заплакать, но не заплакала, а только шмыгнула носом, подбежала к матери, уткнулась в нее, обхватив тоненькими ручками-прутиками массивные мамины бедра.