— Как скажешь, — покладисто кивнул Дима. — Если хочешь, вообще никого не будем звать на свадьбу. Просто распишемся и… улетим куда-нибудь на Мальдивы или Бали на медовый месяц. Будем лопать фрукты, плавать с дельфинами, кататься на слонах, кормить попугаев с рук…
— Это было бы чудесно! — Люська расцвела в улыбке.
— Ну что, вернемся в Москву — и сразу пойдем в ЗАГС? — предложил Дима. — Кстати, по причине беременности нас могут расписать без очереди и всей этой ненужной волокиты.
— А куда нам торопиться? — Люська беззаботно пожала плечами. — Можем выждать положенный срок, какая разница, поженимся мы прямо сейчас или через месяц-другой. Или ты боишься, что я сбегу? — пошутила она. Дима неопределенно пожал плечами.
— Да кто тебя знает…
— Ну уж нет, мой миленький, — засмеялась она. — Так просто ты от меня не отделаешься… — тут она почему-то вспомнила просьбу Азимова и повторила твердо:
— Я всегда буду с тобой. Даже не сомневайся.
Февральская Москва встретила их мрачным пасмурным небом, из которого сыпался жидкий грязноватый снег.
— То ли снег, переходящий в дождь, то ли дождь, переходящий в снег… — задумчиво пробормотал Дима, пока они шли к такси. Люська украдкой вздохнула. Ей казалось символичным, что в столице была именно такая погода, словно намекающая на то, что праздники кончились и наступили суровые серые будни. Азимов прямо из аэропорта поехал в студию вместе с режиссером и оператором. Диме же было разрешено отдохнуть до вечера.
— Поедем сразу ко мне? — предложил он, открывая перед Люськой дверцу машины.
— Я бы хотела домой, — поколебавшись, ответила она. — Вещи разобрать и вообще посмотреть, что там без меня делается… А ты отправляйся к себе, отдохни, не буду тебе мешать.
— Когда это ты мне мешала, — пробурчал он себе под нос, однако спорить не стал и назвал таксисту Люськин адрес. — Доеду с тобой, помогу чемодан наверх поднять, — пояснил он.
— Да не такой уж он и тяжелый! — попыталась было запротестовать она, но Дима выразительно указал глазами на ее живот. В ту же секунду Люська почувствовала легкий приступ тошноты и поняла, что токсикоз, забытый было в Венеции, не замедлил к ней вернуться.
— Попроси водителя, пожалуйста, чтобы не слишком быстро ехал, — сказала она Диме, сжавшись в комочек на заднем сиденье.
— Что с тобой? — всполошился он. — Плохо? Тошнит?
— Тошнит, но не более, чем обычно. Не суетись. Это дело привычное…
— Вот, возьми пока, — он сунул ей в рот мятную жвачку и обратился к шоферу — здоровенному широкоплечему детине лет тридцати:
— Вы не очень-то гоните, хорошо? Девушка не совсем здорова, ее на большой скорости укачивает.