Лилька любила захаживать к девчонкам в гости: те кормили ее ужином, поили чаем и выслушивали многочасовые монологи об ее очередной несчастной любви. Слушать Лилю бывало порой довольно забавно, но все же воспринимать ее в больших дозах было сложновато, уж слишком общительной, напористой и шумной она была. В ней всего было чуть-чуть больше, чем нужно: больше звука (разговаривала она мощным басом), больше цвета (красила волосы в кричащий ярко-красный цвет и соответствующе одевалась), больше веса (Лиля была довольно полной девушкой, но почему-то искренне считала себя обладательницей идеальной фигуры). Стрельнув у девчонок пару сотен («До первой зарплаты… как на работу устроюсь»), Лиля со вкусом затягивалась Жанкиными сигаретами и разглагольствовала о своей жизни, а девчонки втихаря умирали со смеху, делая при этом преувеличенно серьезные заинтересованные лица.
— Знаете, — мечтательным голосом говорила Лиля, — на днях я перечитывала свой старый дневник… Когда мне было пятнадцать лет, я сделала там запись: в будущем обязательно поеду покорять Москву! И я-таки сделала это! — с пафосом заключала она. — Приехала! — а затем, еще более торжественным голосом:
— …И покорила!
Люська что-то невнятно мычала, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заржать, а Жанка и Алина притворялись, что закашлялись от сигаретного дыма. Они просто диву давались, какой же Лилька была дурищей, но в то же время жалели ее. На ее фоне особенно было заметно, что у них-то еще все относительно хорошо…
Итак, раздался звонок в дверь. Люська с Алиной молча переглянулись, без труда угадав мысли друг друга. Искушение не открывать дверь и притвориться, что никого нет дома, было очень сильным. Но Лилька могла видеть свет в их окнах… Да и телевизор работает, звук слышен даже через дверь. Люська со вздохом поплелась открывать.
— Привет! — зычно загремела Лиля на всю квартиру, прижав Люську к сердцу. — А я сейчас Жанну на остановке встретила, она мне сказала, что вы сидите дома вдвоем и вам скучно… Вот я и пришла вас развеселить!
«Жанка, сволочь, — подумала Люська с досадой, — никогда ей не прощу такой подставы!»
Лилька шаровой молнией вкатилась в комнату и бросилась лобызаться с Алиной (была у нее такая милая манера — непременно обниматься и целоваться при встрече, причем не светский «чмок» в воздух за сантиметр от щеки, а именно душевные поцелуи, после которых непроизвольно возникало желание вытереть со щек чужие слюни).
— По какому поводу депрессуем? — жизнерадостно осведомилась она, плюхаясь на Жанкину кровать и удобно устраиваясь головой на подушке.