И тут же Жу отшатывается от окна: мимо проходит мужчина, которого они с братом уже видели здесь. Только тогда он торчал под дождём, а теперь вот на солнце, а всё равно такой же сутулый, нахохлившийся, смотрит себе под ноги и не поднимает глаз. И лицо какое-то землистое. Жу не хотелось бы смотреть в такое лицо.
– Ино проснулась? – С кухни входит Манефа. Жу подбрасывает от её голоса. – Испугалась, что ль? Не ждала? Ну и я не ждала дак, – смеётся Манефа. За ней в комнату входит брат. Машет рукой, улыбается. Довольный, как будто они там вместе чаи только что гоняли. Жу смотрит на него мрачно. Манефа проплывает по комнате, как гигантская лодка в мареве жары. Она в прежнем своём огромном платье с цветами, бордовом платье, только кофты и платка на ней нет. Зато есть прежние мягкие тапки из овчины. Жу аж в пот бросает при одном взгляде на эти тапки.
– Жарко, – говорит Жу хриплым голосом. Горло пересохло, как будто там пустыня Сахара.
– Стору надо повесить, – соглашается Манефа. – Лето, дак. И не будет слепить, само это.
– Может, меня куда-то в другое место перевести? Ну, чтобы как-то отдельно, – говорит Жу.
Манефа останавливается посреди комнаты и смотрит удивлённо:
– В друго? Како же такое друго место, это самое? Можот, на кухне? Там диван-от есь. Куда больше-то, не знай даже.
– Ой, нет-нет, не надо! – Жу машет руками. Не хватало только на кухне спать, на продавленном старом диване. Там вообще проходной двор.
Хочется упасть и спать дальше. А ещё хочется в душ. И пить.
– А мы стору повесим, и тебе тут тоже хорошо будет, знашь, – говорит Манефа. – Я Витьку попрошу, если не уехал ошшо, это самое, приглашу, он сделат.
– Не уехал, – говорит Жу мрачно. Смотрит, как Манефа набирает в чайник воду из крана.
Пить. Хочется пить.
– Кто? Витька-то? Ты откуда знашь? – удивляется Манефа.
– Да тут только что ходил кто-то. Под окном.
– Витька? – Манефа даже оборачивается и глаза делает большие. Вода перетекает через край, падает в раковину, разбивается о стенки. Чистая, прозрачная вода. – Да не можот, что Витька. Он в другом конце, в Ко́шачьем городке. Аль правда приходил?
Жу закатывает глаза и со стоном падает на подушку. Бесит, всё бесит!
– Ой, да я не знаю, кто такой Витька. Я так.
– А кто ж тут ходил? Вот беда. – Манефа правда не на шутку переживает, прилипает к окну, смотрит в сад. Не уйдёт теперь, никогда не уйдёт. А это значит, что Жу не встанет, не умоется и не напьётся.
– А ты чего же это, в одежде и спишь? – вдруг замечает Манефа. – У тебя ничего нету, что ли, самое это?
– Мне нормально, – говорит Жу и закрывает голову одеялом. Хочется исчезнуть.