Планета Идиллия. 750 км от Эсперо, 1300 км от Зелара
Чимбик сидел на ступенях трапа и мрачно таращился в лесные заросли. Мысли сержанта не отличались жизнерадостностью. Возникшую конфликтную ситуацию требовалось срочно решать и Чимбик видел лишь один вариант, лишавший его последнего брата.
Но Блайз не оставлял выбора. Если он не одумается – сержанту ничего не останется, кроме как использовать командный шифр для критических ситуаций и отдать приказ автодоктору в броне Блайза на принудительное введение препарата.
От чёрных мыслей Чимбика отвлекло осторожное шевеление за спиной. Обернувшись, он увидел Амели, несущую исходящую ароматным паром чашку.
– Кофе, – робко сказала она.
Репликант бережно принял чашку. Он успел изрядно привыкнуть к гражданской жизни, но до сих пор подобные мелкие проявления внимания и заботы оставались значимыми для Чимбика.
– Спасибо, – сержант принюхался к напитку, а потом похлопал по ступеньке рядом с собой. – Садись.
Амели неуверенно посмотрела на репликанта, но всё же устроилась рядом.
– Не ругайте Блайза, – тихо попросила она. – Это я виновата. Мне показалось, что там мой папа…
Чимбик на мгновение задумался, подбирая слова.
– Твоя ошибка, – начал он, – не в том, как ты действовала, а в том, как оценила ситуацию. Надо руководствоваться умом, а не эмоциями, понимаешь?
Сержант сделал небольшой глоток. На его вкус, напиток был сварен отлично.
– Никогда не ошибается тот, кто ничего не делает. Так говорил один из наших инструкторов, – продолжил он. – Мы все ошибаемся. Главное – не бояться своих ошибок, а учитывать их в будущем.
– А вы? – Амели осторожно покосилась на Чимбика. – Вы тоже ошибались?
– Разумеется, – сержант даже улыбнулся вопросу.
– А есть такая, о которой жалеете больше всего?
Чимбик вздохнул. Оглянулся через плечо, словно рассчитывая увидеть Блайза сквозь обшивку корпуса и переборки, и признался:
– Да. Та, которую собираюсь совершить.
– А почему вы хотите совершать то, что заранее считаете ошибкой? – удивлённо распахнула глаза девочка.
– Потому что должен, – Чимбик грустно усмехнулся.
Воцарилось молчание. Девочка и репликант сидели на ступеньке трапа, и каждый думал о своём.
– Спасибо за кофе, – наконец сказал сержант, возвращая опустевшую чашку Амели.