По дороге к «Выстрелу» я видел поля пшеницы, пасущиеся стада и подумал, что это земли какого-нибудь колхоза. Но, к моему удивлению, это оказалась территория курсов.
Капитан Павленко объяснил мне:
— Что делать с этими плодородными землями? Ведь не пропадать же им зря! Мы сами косим сено и отдаем его соседям-колхозникам.
— Вы хотите сказать, продаете? — переспросил я.
— Почему же продаем? Мы им отдаем сено бесплатно.
— И так принято во всех воинских подразделениях?
— Конечно! — ответил Павленко.
Полковник Анатолий Слесарчук, начальник боевой подготовки курсов, обрадовался затронутой нами теме.
— У нас здесь плодородная земля, — включился он в разговор. — Многие солдаты родом из деревни. Безразличное отношение к земле для них все равно что преступление. У нас стадо в пятьдесят коров, свинарник на двести голов, плодовый сад. На наших столах свежее молоко, мясо и овощи. Мы снабжаем армейскую столовую. А работаем в свое свободное время.
— А что вы скажете о тех солдатах, которых я видел на стройках и во время ремонтных работ в городе? А также о тех, которых я видел на полях собирающими урожай? — спросил я.
— Крупные строительные работы производятся подразделениями военных строителей. А что касается сбора урожая, то им занимаются солдаты всех родов войск, — ответил Павленко.
НАРОДНАЯ АРМИЯ
Во время второй мировой войны я почти четыре года служил пехотинцем в американской армии. Я принимал участие в битве за Окинаву в составе 165-го пехотного полка 27-дивизии. Мои товарищи испытывали интерес и уважение к Советской Армии. Все знали, что я коммунист, и считали меня своего рода авторитетом в этом вопросе. Несмотря на то что СССР был наших союзником, реакционная часть командования армии считала людей с коммунистическими взглядами недостаточно благонадежными, чтобы быть на передовой. И мне в буквальном смысле слова приходилось сражаться за право сражаться. Моим однополчанам была известна моя настойчивость, и одни не понимали, зачем это мне, другие считали, что я делаю глупости. Мои рапорты с просьбой послать меня на фронт только усугубляли их интерес к коммунистам. Когда пришла весть о том, что Советский Союз разгромил «непобедимый» вермахт и уничтожил Квантунскую армию в Маньчжурии, наши солдаты ликовали по поводу победы Красной Армии.
«Что же за солдаты в этой армии? — спрашивали меня они. — Почему они так хорошо воюют?»
Они ничего не знали про армию нашего главного союзника. Те же реакционные силы в США, на которых лежит ответственность за умалчивание фактов героической борьбы и побед Советской Армии во вторую мировую войну, за превращение этой войны в «неизвестную войну», и сегодня пытаются скрыть от американцев народный характер Советских Вооруженных Сил. Советская Армия могла так драться оттого, что это была поистине народная армия. Но мои товарищи не верили мне, они считали, что, наверное, было еще что-то другое.