— Был, — я поднялась, ощущая, как суставы скребут один о другой. Перед глазами плескалась зелёная пелена. — Если вас ничего не задерживает, очень рекомендую выдвигаться. Эй, святоша, — старик, казалось, дремал, но тут же поднял голову, — где мои вещи?
— В лазарете. Думаю, к этому моменту сёстры должны были их собрать.
— Ты не понял. Где ВСЕ мои вещи?
Мы поиграли в гляделки, но в этот раз я хорошо знала, чего хочу, поэтому с лёгкостью выиграла. Монах отошёл от кресла королевы и пообещал, что скоро вернётся.
— Дар, — я вернулась взглядом к Найдмир. Королева тяжело встала, осторожно придерживая живот. Фрейлины тут же бросились к ней, но женщина лишь досадливо отмахнулась. — Скажи честно: ты способна мне… нам помочь?
— А что это меняет? — лейтенант начал наливаться багровой краской, сжимая-разжимая кулаки. — Вам-то, насколько я понимаю, ничего не угрожает.
— Думаю, если я не сумею добраться до границы, то для Кроффа более угодна королева, павшая от рук захватчиков, чем безвольная марионетка, — она выглядела серьёзной, насколько это возможно вообще. Потом взяла Кириона за руку, и я ощутила, как моё сердце начало пылать. — Кроме того, едва ли я переживу смерть своего мужа и возлюбленного.
— Если у меня возникнут какие-то трудности или проблемы, — я не отводила взора от лица Кира, покрывшегося смертельной бледностью, — то вам я сообщу первой. А сейчас, прошу прощения, но мне нужно подготовиться.
Подготовиться и как следует всё обдумать. Монах, стоявший в дверях, кивнул и пошёл вперёд.
В моей жизни хватало дерьмовых ситуаций, начиная с того момента, как я появилась на свет. Однако, должна признать, так хреново было лишь один-единственный раз. Это, когда меня впервые напичкали эликсиром чёрной и оставили, чтобы понаблюдать: выживу или нет. Я выкарабкалась, но та ночь осталась худшим воспоминанием.
До сегодняшнего дня.
Монах отворил едва заметную дверь в стене коридора и некоторое время пришлось брести с низко опущенной головой. Говорят, такое тут делают специально, чтобы грешники поневоле склонили головы перед ликом Отдавшего долги. Как по мне — обычная экономия сил и средств. В проходе оказалось темно и сыро, а под ногами иногда чавкали лужицы грязи. Невзирая на мрак, святоша топал вполне уверенно, значит хорошо знал дорогу. Я же просто неплохо различала треснувшие камни, сочащиеся влагой и жирных слизней, топорщивших глаза-усики.
Потом мы вышли в коридор у самой стены, так что я видела в окнах небо, солнце и здания монастыря в сочной зелени деревьев. Откуда-то, из-за крыш поднимались столбы жирного чёрного дыма.