Отблески светила окончательно исчезли и ночь вступила в свои права. На небе рассыпались звёзды, кое где прячущиеся за комками рваных облаков. Во дворе, у костра кто-то бубнил, кто-то похрюкивал, а кто-то пытался задавить звонкий смех. Люди спаслись от неминуемой смерти, потеряв имущество и близких, однако искали способ отвлечься, позабыв о прошлом. Моё прошлое ходило по первому этажу и будущего у нас не было.
Я пнула тарелку, и она упала на пол, издав глухой тарахтящий звук. Не разбилась. Чёрт.
— Поговорим?
Тихий голос из мрака принадлежал совсем не тому, кого бы я сейчас хотела видеть. И слышать. И обнимать.
— О чём? — спросила я, продолжая рассматривать пламя близкого костра. Двое мальчишек тыкали в огонь длинные палки с пойманными крысами. — Желаешь спасти мою душу, святоша? Оставь это безнадежное дело, сам знаешь — я проклята.
— В этом нет твоей вины, дитя моё, — из темноты послышались неуверенные шаги и скрип рассохшегося кресла. — Однако, я пришёл не для богословских диспутов. В мои обязанности, как представителя церкви входит и обеспечение мира в душах прихожан. Всех прихожан.
— Так иди, почитай молитву солдатам. Или расскажи про спасение души простолюдам. Они такое любят.
— Да, они испуганы, — согласился Найд, — но в них нет воли к насилию, которая способна навредить другим.
— А у меня, значит, есть.
— Сама знаешь, — он помолчал. — Ты вспомнила, что случилось с твоими сёстрами, перед тем, как лорд Кирион доставил тебя в обитель?
Я отвернулась от окна и уставилась на него. Казалось священник обмяк в кресле и лишь его взгляд выдавал внутреннее напряжение. Думаю, он хорошо видел мой силуэт на фоне окна. Я же способна видеть даже в абсолютном мраке. Однако, о чём он мне пытается рассказать? Что я должна вспомнить? Сёстры, что с ними не так?
— Старик, — сказала я, не скрывая раздражения. — почему бы тебе не выложить всё и сразу? Вот ещё одна причина, по которой я терпеть не могу вас, святош: там, где стоило бы чётко назвать человека ублюдком, вы рассказываете четыре притчи о порочной сути.
— Ты должна вспомнить определённые вещи сама, — он тяжело вздохнул и сложил пальцы домиком. — в противном случае мои слова могут показаться ложью. Просто вспомни, почему ты…
— Тихо, — прошипела я и вновь повернулась к окну. — Тихо…
Последняя волна, катящаяся мимо, внезапно остановилась. Стих шум прибоя, а звуки со двора стали совершенно отчётливыми. Смех, храп, разговоры и… Бешеное ржание до смерти испуганных лошадей. Кто-то пытался их урезонить, но тщетно: животные чуяли смертельную опасность и никакое ласковое слово не могло отменить их ужас.