Обоз тронулся, и я завалилась на подушку, решив слегка подремать. И снова не вышло. Нарисовался отец Найд на старой коротконогой кобыле, очевидно, прежде жившей в селении рудокопов. Ну не рейдеры же катались на этой доходяге?
Я было решила, что мне вновь предстоит выслушивать религиозные сопли и собиралась послать монаха следом за колдуном., однако ошиблась. Милостничий завёл разговор про Сестёр и про то, как он, будучи ещё Воином Долга выступал против созданий Теней и даже объявил мастера Цваха еретиком и пособником Вопрошающего. Да, помню, кто-то из учителей рассказывал, как школу осаждала беснующаяся толпа и лишь вмешательство короля помешало смутьянам ворваться внутрь и перебить подрастающих Теней.
— Иногда думаю, — бормотал монах себе под нос, — может и лучше было бы, если бы епископ Чув убедил государя и тот дал указание прекратить богомерзкие эксперименты.
— А как же милость Отдавшего? — ухмыльнулась я и опёрлась локтем о раму телеги. — Милосердие к двум десяткам, ни в чём не повинных девочек?
— И что из них получилось? — невесело усмехнулся Найд. — И чем всё закончилось вообще? Когда я был Воином Долга магистр говорил так: Господь скрывает будущее от нас и не позволит знать, кто из будущих отродий Вопрошающего скрывается под личиной невинного дитя. Но если есть сомнения — лучше действовать.
— Угу, — кивнула я, — Видела я, как решительно вы действовали. Ни одно отродье не выжило. Даже собак порубали.
— Когда у меня возникли сомнения я сразу покинул Орден, — вздохнул Найд.
— Угу, и все твои жертвы сразу ожили? Монах, я тоже убивала и поболее твоего, но я никогда не прикрывалась идеями или верой. Мне давали приказ, и я действовала.
— Вот поэтому в отношении Теней у меня никогда не возникало никаких сомнений. Кто-то допустил ошибку, и Господь собственноручно исправил её.
— Угу. Вот значит, как, — мне захотелось стукнуть старого говнюка. — Значит, Сестёр наказал сам ваш Отдавший? Знаешь, что? Вали-ка ты отсюда да побыстрее. А то ведь меня ваш Господь ещё не наказал, могу и в ухо зарядить.
Монах посмотрел на меня, и вдруг его сморщенная физиономия исказилась в странной гримасе. Мне даже показалось, что старик вот-вот расплачется.
— Подумать только, — пробормотал собеседник, — всякий раз, когда я разговариваю с тобой, точно сам Вопрошающий дёргает за язык. Прости, дитя, я ведь просто хотел поблагодарить за то, что ты нас опять спасла.
— Старик, — я не знала смеяться мне или ещё раз послать его куда подальше, — в следующий раз вздумаешь сказать спасибо — держись от меня подальше.