В зале наступил хаос…
Народ бросился оттаскивать от меня впавшую в истерику учительницу, а я продолжал сидеть на месте глядя строго перед собой, дабы лишний раз своим взглядом не оскорбить «чувства верующих».
«И что её так задело? Какая — то уж совсем неадекватная реакция. Походу дела у старушки «шифер потёк,» — констатировал я последние события. Естественно констатировал я их про себя, ибо боялся, что такое высказанное вслух предположение может возбудить возбуждённую женщину сверх меры и вызвать очередной приступ психоза.
В комиссии тем временем произошёл раскол, и она разделились на два противоборствующих лагеря: тех, кто за «неадекватную Анну» и её «подпевалу» Марию Васильевну и тех, кто за прекрасного и замечательного парня — меня.
Нужно сказать, что среди «оттаскивающих» от моей парты нависшую надо мной «старушенцию», были и те, кто поддерживал её взгляды, те кто говорили: «Грубиян», «Хам», «Невоспитанный хам» и «Да замолчи ты уже. Старших нужно уважать, а ты споришь» …
«Белоэмигрантка» же «оттаскиваться» категорически не желала и вцепившись руками в мой стул не переставала кричать: — Это тебя в психушку надо! Тебя в психушку! Она бедняжка… а ты её… малолетний придурок!!
С неимоверными усилиями «старушку» удалось оттащить и столпившись вокруг неё члены комиссии принялись ту успокаивать…
Среди этого бедлама вдруг прорезался голос плюгавенького мужичка с «козлиной бородкой» который обращался ко мне: — Ты посмотри, что ты наделал ирод! Зачем ты старую женщину до истерики довел? А ещё комсомолец!
— Кого?! — вновь «ожила» было успокоившаяся «дворянка» и перевела полный ненависти взгляд с меня на бородатого. — Какая я тебе старуха, козёл ты безрогий! Мне только пятьдесят два года недавно исполнилось! Глаза свои протри слепой му***!
«Ничего себе. Ей всего пятьдесят два… а так и не скажешь… На вскидку я бы дал её лет этак — так под восемьдесят… Во запустила — то себя — заступница за самоубийц…»
Кавардак с истерикой, который было затих, вновь продолжился, но теперь весь коллектив дружно принялся «распекать на все лады», бородатого заступника…
— Товарищи! — громким голосом сказал я пытаясь привлечь к себе внимание и прервать прения. — Я хочу аргументировать своё высказывание по поводу поступка Анны Карениной!
— Что? Что ты можешь сказать в своё оправдание?! Ты невинную девушку… — вновь переключилась на меня «белоэмигрантка».
— Я хочу сказать, что она поступила не по — советски!!
В зале моментально наступила тишина и спорящие стороны мгновенно прекратили пререкаться.
— Не по — советски товарищи! — с горечью в голосе проговорил я под многочисленными взглядами «депутатов».