- Что это такое?
- Ну, картина...
- Не "ну, картина", а просто картина, сколько раз говорить. Но как она висит?
- Как висела, так и висит, - сказала Настасья, угрюмо и недоброжелательно посмотрев на картину.
- Господи боже мой, какая же это непроходимая безнадежность! - сказал хозяин, сложив руки на груди и глядя в упор на Настасью. Настасья посмотрела на хозяина и, заморгав еще чаще, - отчего ее низкий лоб покрылся складками, точно от бесплодного напряжения мысли, - отвела опять глаза в сторону.
- Когда же ты ухитрилась ее так повесить?
- На другой день после Николы перетирала.
- Это она уже целую неделю так висит у тебя?
- А вы что ж не скажете?
- Что ж тебе говорить... во-первых, я только сейчас заметил, а потом я просто не представ-лял себе всего твоего... великолепия, - сказал хозяин, не найдя другого слова. - Ну, что же ты стоишь? Поправляй.
Настасья неохотно подошла к картине и подвинула ее на гвоздиках несколько вправо.
- Что ты делаешь?
Настасья испугалась и подвинула картину совсем влево.
- Ох! - сказал в изнеможении Митенька и даже сел. Настасья оглянулась на него, не отнимая рук от картины.
- Кверху ногами висит, кверху ногами. Понимаешь теперь?
- Веревочка-то в эту сторону длинней была, я и думала, что тут верх, сказала Настасья, став своими валенками на шелковую обивку кресла, чтобы перевесить картину.
Митенька хотел было крикнуть на нее, но только махнул рукой и сказал вразумительно:
- По картине смотрят, а не по веревочке. И потом, изволь из парадных комнат убрать все эти корзины с грязным бельем и весь хлам, который ты туда натащила, а то все это у меня полетит... Поняла?
- А куда ж их девать?
- Что же, значит, в чистые комнаты валить?
- Да там просторно.
Митенька несколько времени смотрел на нее.
- Что, если тебя одну пустить в хороший дом, во что ты его превратишь? - сказал он.
- А что ж ему сделается...
- То же, что ты сделала с моим домом. И боже тебя сохрани, - сказал хозяин, несколько торжественно поднимая палец, как бы заклиная Настасью, если я с завтрашнего дня увижу хоть один горшок на балясинке или тряпку. А потом - помои? Что же ты, с ума сошла? и льешь всякую дрянь прямо с порога и из окна.
- Да я делый год выливала.
- Митрофановский дурацкий ответ. Тем хуже и возмутительнее, что тебе самой ни разу не пришла мысль о том, что ты разводишь заразу около дома.
- Я заразу не развожу, - сказала обиженно Настасья и пошла было к двери, обойдя стоявшего на дороге хозяина.
- Стой! выслушай сначала, а когда тебя отпустят, тогда можешь идти. Обедать подавай в столовую и накрывай стол как следует, как у людей делается, а не по-собачьи. И вообще запом-ни, что теперь тебе не будет так легко сходить все с рук, как до этого сходило. Можешь идти.