Сыновья Авенира принесли сети и мрачно возились у лодок, укладывая весла и снасти. Только изредка слышались их короткие переговаривающиеся голоса.
- Котелок взял? - говорил один.
- Еще бы без котелка поехал, - отзывался другой.
- Ну, проворней, проворней, - сказал Авенир, стоя на берегу в своей синей блузе и старой широкополой шляпе.
- Успеется, - отвечал недовольно Данила, с озлоблением продергивая через железное кольцо цепь, которой была привязана лодка к колу.
- Сейчас поедем голавлей ловить, - говорил Авенир, стоя над сыновьями и обращаясь к гостям. - Хитрая рыба, только ночью и возьмешь ее. А я это люблю, чтоб просто в руки не давалась. Вот на том берегу, вниз туда, лесничий живет. Хороший малый, а Европы, должно быть, нанюхался, не хуже Федюкова: пруд устроил и всякую рыбу развел, и карпов и стерлядей, - кормит ее, а потом сачком на обед вытаскивает. Мне такой рыбы даром не надо. А острогу взяли? В затоне попробуем.
- Да какая ж теперь острога - летом, - сказал недовольно Данила. Очевидно, его мрачность и недовольство относились к излишней говорливости отца.
Все сели в лодки, сдвинув их с хрящеватой отмели, и они, мягко осев, тихо поплыли, сна-чала боком, уносимые течением, потом выправились и на веслах пошли уже прямо по ровному глубокому месту.
- А места-то, места-то какие, - говорил Авенир, оглядываясь кругом и все вскидывая руками и опять опуская их на колени.
И правда, места были хороши: река спокойной широкой гладью светила впереди, чуть розовея от заката. По обеим сторонам реки, наклонившись ветвями в воду, рос кудрявый ивняк, от которого берега казались пышными и нарядными, а глубокие, тихие места под кустами - жуткими и таинственными. По обоим берегам тянулись бесконечные луга, где сейчас в мокрой от росы траве звонко кричали перепела и сочно крякали коростели.
- Разве что-нибудь подобное в гнилой Европе найдешь? - сказал Авенир. - Да и то сказать: если ты мне за границей предложишь рай земной, то есть лежать и ничего не делать, да чтоб какие-нибудь там апельсины сами в рот падали, - и то наплюю на все это. Потому что тут настоящее все, природное.
- Да замолчи ты! - крикнул с досадой Данила. - Заведешь вечно свою мельницу, всю рыбу распугаешь, какая с тобой ловля.
Авенир торопливо оглянулся на сына и уже шепотом договорил:
- В нас таинственная глубина и непочатость, какой нигде нет!..
Сказав это, он погрозил приятелям пальцем в знак тишины, хотя говорил только он один, и замолчал.
Данила, сидя посередине лодки, греб одной рукой с засученным рукавом, а в другой держал наготове собранную сеть и зорко смотрел вперед, точно ждал, когда лодки дойдут до какого-то определенного места, чтобы начать спускать сеть.