— Человек, — спешу подсказать, пока профессор не скачал сам с моей зачетки, незачем ему пока слишком пристально её разглядывать. Рано. — Сигма Эм четыре пять, дипломат-диффернтаймер шестого ранга, специализация системная календаристика, ежегодное подтверждение квалификации. Четвертый дополнительный вопрос.
Последние слова произношу с нажимом — напоминаю, что от основного билета и трех предыдущих дополнительных вопросов уже отбрыкался. Профессор поджимает губы.
— А скажите, молодой… человек, который был бы условный час, если бы мы с вами сидели, допустим, в прессцентре Ю-Тайского консульства на Эвридике?
Судорожно соображаю. Ютайцы зануды, а на Эвридике кибер ногу сломит с их поправками на погоду, день недели и даже пол-возраст-одежду собеседников. Быстро прикидываю — сегодня среда, ясно, вчера вечером был дождь, окно от профессора слева, одет он в строгую тройку, возраст за двести. Поправка на разницу часовых поясов… без пятнадцати пять, плюс-минус три минуты, но на всякий случай…
— Шесть… — начинаю решительно. И покрываюсь холодным потом, видя, как сморщенное личико профессора расцветает счастливой улыбкой. Галстук! На нем клетчатый галстук, что автоматом сдвигает время для собеседника на час вперед! — …надцать сорок восемь и тридцать две секунды! — выпаливаю в надежде, что он не заметит крохотную заминку. Профессор тускнеет.
— Хорошо. Последний вопрос. Только прошу вас, подумайте. Мерк-Ю, чей оборот вокруг собственной оси равен обороту вокруг светила — и Лиу-Сёк, известная на всю галактику стремительностью своего вращения. Чьи сутки короче?
— Конечно же, Мерк-Ю! — таращусь старательно, не оставляя профессору ни единого шанса. Он вздыхает, тянется за зачеткой.
— Увы, молодой… человек. Не могу поставить вам даже два, ни единого правильного ответа.
Световое перо клюет графу. Один раз.
Бинго!
Уже не скрывая облегченной улыбки смотрю, как профессор растерянно вертит в сухоньких пальцах зачетку, ищет графу расшифровки. Но планшетка очень древняя, дедово наследство рильской сборки, там такой графы нет. И в окошке зачета гордо сияет пятерка. Седые бровки профессора ползут на лоб. Поясняю:
— Рильская сборка.
На Риль — пятибитная система счисления, у них просто нет чисел, не кратных пяти. Системный брак, потому-то их планшетки и сняли с производства так быстро, ещё во времена моего деда. Профессор кудахчет — смеется так. Грозит мне пальцем:
— Порадовали, молодой человек! Порадовали… Зачет. Идите. Но в следующий раз…
Он каждый год это повторяет. Весело, наверное, не помнить, что было вчера — каждый день что-то новое.