— Ларри, не зли меня! — Селд попытался это рявкнуть и насупиться еще больше, но вместо этого хрюкнул и сдулся, словно из него выпустили воздух. Добавил с тоской: — Сволочь ты все же, Ларри.
Ларт поднял руки, то ли признавая правоту собеседника, то ли сдаваясь.
— Ладно, ладно…
— Ты же и сам точно так же думаешь. Скажешь, нет?! Ты же сам с ним вчера ругался до хрипоты! Совсем как…
— Как с уткой.
Помолчали.
Потом Ларт сказал негромко, глядя в сторону:
— Помнишь, что говорил тот мозгоправ? Про очеловечивание оборудования. И про то, что оно может помешать в работе. Помнишь?
— Да глупости он говорил!
Селд, похоже, намеков не понимал. Пришлось посмотреть в упор. И говорить вроде бы с улыбкой. И надеяться, что поймет правильно.
— Нет, Селд. Не глупости, увы. Все параграфы устава писаны кровью, это не метафора. И этот — в том числе. Кровью тех, кто забыл. Или забылся. И в решающий миг кинулся защищать не того, кто действительно нуждался в защите. Полковник, конечно, урод, но тут он прав. И доктор прав. Нам нельзя забывать. Если мы хотим оставаться хорошими копами. А ты ведь хороший коп, Селд. И хочешь им быть и дальше, правда?
— Да пошел ты!
— Уже ухожу!
Ларт усмехнулся, примирительно махнул рукой. И принялся нагребать в большую полупустую салатницу мясных нарезок, острых рулетиков с сыром, фаршированных грибаусов и прочих еще оставшихся на блюдах вкусностей — с горкой, чтобы точно хватило. Селд наблюдал за начальником со все возрастающим подозрением, а когда Ларт встал, поднял правой рукой изрядно потяжелевшую салатницу, а левой, решив не возиться с пирожными, прихватил целиком почти нетронутый шоколадный торт, возмутился и заорал в праведном гневе:
— А сам-то, сам!!! Тебе, значит, можно, да?! А нам — так даже пива ему не купи?!
— А я не очеловечиваю технику! — осклабился Ларт, довольный: именно на такую реакцию он и надеялся, именно такой реплики и ждал. — Я забочусь о ценном оборудовании. Которое не допустили на корпоративчик и которое никто с самого утра так и не догадался покормить!
Срыв. Односторонняя усмешка
Чувствительность обонятельных рецепторов пришлось снизить до минимума — из актового зала так мощно тянуло разнообразными и до безобразия соблазнительными ароматами, что иначе был велик риск захлебнуться слюной. Право слово, нелепая смерть даже для человека, что уж говорить про киборга. Тем более линейки Bond, лучшей линейки из всех линеек всех времен и народов. К тому же киборга с настолько богатым боевым опытом, не раз выходившего из жутких передряг без единого повреждения, а если оные и случались (на такой работе без этого никак), то успешно регенерировавшего в кратчайшие сроки. Нелепая была бы смерть, нелепее трудно придумать.