– Это всего лишь морковка, – заверила она. – Вы не знали, что он любит морковь?
– Это так вы с ним подружились?
– Нет, я обнаружила это только сейчас.
– Но почему у вас оказалась морковь? Для вашей кобылки? Вы больше не будете ездить одна. Отныне станете брать с собой конюха.
– Разумеется. И я не…
Брук осеклась, услышав стук открывшейся двери. Двое слуг внесли ведра с водой. Прежде чем соскочить с кровати и метнуться к выходу, Брук швырнула тряпку в спину Доминика.
– Не намочите рану, когда будете принимать заказанную вами ванну, – успела прошипеть она.
И услышала за спиной смех. Он еще и смеется!
Какая наглость! Больше, чем наглость!
Он просто порочен! Невыносим!
Остаток дня Брук постаралась не встречаться с Домиником, для чего избрала самый простой способ: осталась в своей комнате и попросила приносить ей еду туда. Судя по тому, как часто хлопала дверь в его покоях, он не собирался следовать ее совету и отдыхать несколько часов в день. Она думала, что он, по крайней мере, полежит в постели после того, как натрудил ногу вчера ночью и сегодня утром. Но она слышала, как он в коридоре говорил Гейбриелу, что идет в конюшню, посмотреть на призовых лошадей.
Однако не может же она сидеть у себя неделями! И как бы ни было соблазнительно держаться подальше от Доминика и его мерзких способов избавиться от нее, делать это нельзя, иначе они никогда не решат своих проблем. Впрочем, у нее нет проблем, если не считать его попыток заставить ее уехать. Кончится ли это, когда они поженятся? Или его злобу ничем не вытравить? Все же Брук не собиралась преследовать Доминика по пятам по всему Россдейлу, как преданный щенок. Ей нужны веские причины встречаться и проводить с ним время, поскольку у нее больше нет предлогов входить к нему в комнату. Ну почему он так быстро исцелился, черт возьми?!
Алфрида принесла ей обед, и они поели вдвоем.
– Он полюбил тебя после того, как ты провела с ним ночь? – спросила горничная еще до того, как поставила поднос на маленький столик.
Брук, сидевшая на козетке, вздохнула:
– Он поцеловал меня несколько раз, но нашел для этого невероятное объяснение.
– Какое же?
– Он слышал, как наши лошади спаривались прошлой ночью, и это, очевидно, возбудило его похоть.
– И ты не воспользовалась этим?
– Я пыталась, – промямлила Брук, но тут же призналась: – Он остановился, заявив, что если возьмет меня, я никогда не уберусь из Россдейла.
Алфрида рассмеялась, чем заработала яростный взгляд Брук. Горничная сделала вид, будто закашлялась, после чего уверенно заявила:
– Ты должна была понять, что это шутка.