Он обернулся к коллегам:
– Они там, внизу.
Жеко держался чуть позади и ничего не говорил – сейчас он был просто копом на срочном выезде, в том же статусе, что и его подчиненные. Шарко превратил свой телефон в фонарь и пошел вперед по бетонным ступеням. Каждый сантиметр вниз приближал его к той истине, которую в глубине души он отказывался принимать. Снаружи тысячи людей страдали от стихийного бедствия, но, если этот паршивый паводок смог спасти хотя бы Бертрана, вырвать его из лап запрограммированной смерти, тогда вполне возможно, что и сама катастрофа имела право на существование, и еще оставалось хрупкое равновесие в этом свихнувшемся мире, где каждое несчастье компенсировалось своей противоположностью, пусть и в меньшей мере.
Направив пистолет поверх телефона, он обшаривал лучом сухой пол подвала. Помещение было разделено надвое занавесом, который они раньше видели на экране. Куски шпагата держали натянутым прямоугольник черной материи.
Отсутствие звуков вселяло тревогу, они ничего не слышали, кроме собственного дыхания. Разве выживший не среагировал бы на шум их шагов? Движения в жидкости внутри цилиндров, дыхание – разве они не были бы слышны? Двадцать часов в холоде, стоя, без еды и в воде по самую шею. Никто не может выжить в таком испытании.
Шарко не стал терять ни секунды, с этим пора кончать. Он взялся рукой за занавес, резко отдернул его. И отшатнулся. Люси позади него всхлипнула. Жеко не издал ни звука.
Прямо перед ними, прижавшись к внутренней поверхности цилиндра, висела маска ужаса. Бертран смотрел на них, свернувшись в позе зародыша. Его ноги касались дна кончиками пальцев, волосы колыхались над головой, как подвижные щупальца анемоны. С широко открытыми глазами и веками, которые начали отделяться от орбит, он прижимался лбом к прозрачной перегородке. Пузырек воздуха так и не смог оторваться от его правой ноздри и остался висеть, как перламутровая жемчужина. Из черного горла, различимого под языком, казалось, рвался последний крик. Он утонул, но его одежда, словно в насмешку, плавала по поверхности. Он разделся догола.
Шарко был опустошен, но остался крепко стоять на ногах – ему уже столько раз приходилось сталкиваться с мраком. Он почувствовал руку Люси у себя на спине, мягкий толчок, который заставил его двинуться дальше, чтобы обнаружить второй труп, потому что это была его работа и если он не сделает ее, то кто же его заменит? Поэтому он свернул вправо, чтобы посмотреть на второй цилиндр. Посветил в глубину помещения. Сначала увидел виселицу, веревку, потом длинный прямой неподвижный силуэт в цилиндрической тюрьме. Она тоже была голой и вращалась вокруг собственной оси, ее ноги не касались дна.