Николя поверить не мог. Одри сумела справиться с шоком, загнав его внутрь, но боль той ночи никуда не делась: она просто перешла в спящий режим, а чуть позже проросла в форме синдрома посттравматического стресса.
– Да, я работаю с ней. Спасибо, Тибо. За мной не пропадет. И этого разговора никогда не было.
Он дал отбой и уставился на пустую улицу перед собой. Вспомнил Одри у себя на барже, в ночь, когда истекал ультиматум. Ее забытье, и как она твердила ему на ухо его имя… Николя… Но его ли она имела в виду или мужчину, умершего 14 июля 2016 года?
Он подумал еще, вспомнил о долгом отсутствии сообщений на странице Ролана Казулуа после теракта. Его отъезд на Таити. Пламенную переписку между ним и Одри. О Николя Суларе никогда и речи не было.
Кто был человек, умерший в ту ночь? А тип с рыжей шевелюрой? Сулар и Казулуа были знакомы? Может, Одри вела двойную игру? Два дружка, две параллельные личные жизни?
Николя не хватило времени довести размышления до конца: позвонил Паскаль. Он приехал на место встречи, в сотне метров от нужного адреса.
Загадке Спик придется еще немного подождать.
Николя и Паскаль пешком двинулись по тротуару. Минут через десять Белланже остановился у бара, где продавали сигареты. Он указал пальцем на расположенный справа от них перестроенный под многоквартирный четырехэтажный дом с белым фасадом:
– Вон то белое здание. Она живет на третьем.
– Одна? С кем-то?
– Откуда мне знать.
– Не много же тебе известно.
– Да уж. Схожу куплю сигареты… Подожди.
Две минуты спустя он прислонился к телефонному столбу и прикурил сигарету, не сводя глаз с белого фасада.
– Сейчас шесть вечера, – бросил Паскаль. – А если ее там нет?
– Пристроим наши задницы в кафе и будем ждать. А если кафе закроется, пристроим те же задницы в машины. Мне необходимо заполучить эту девчонку сегодня.
Паскаль выразил свое раздражение, присвистнув носом:
– И позвонил ты, конечно же, мне.
– Мне требовался здоровяк, на всякий случай.
– А когда мне тренироваться, а? С самого начала этого дела я не переступал порога спортзала.
Николя сделал несколько затяжек и раздавил окурок о металлический мусорный бак:
– Вот помрешь, тогда будешь качаться сколько влезет. Ну, пора.
Они быстро перешли на другую сторону и осмотрели домофон, оборудованный миниатюрной камерой. Николя нажал подряд на все кнопки, кроме той, на которой было обозначено: «Анна Шуграни, 3-й этаж». Кто-то в конце концов открыл.
– Останься у домофона, – бросил Николя, придерживая дверь открытой. – Через две минуты позвони к ней. Скажи, что продаешь пылесосы.