– Так… Давайте подумаем… Вернемся во времени и будем исходить из того, что` на сегодняшний день нам известно об Эмилии Робен, а потом прокрутим назад и попытаемся хоть что-то понять в этой чертовой путанице.
Он отклеился от стола, выбрал чистый лист на доске, которую вытащил на середину комнаты, и вооружился черным фломастером:
– Несколько недель назад Робен погибла, предварительно сбежав от группы, к которой принадлежала, – от клана отрезанных фаланг. Она была найдена и буквально выпотрошена Арно Демоншо, он же Каратель. Он вспорол ей живот и вынул печень, как в мифе о Прометее, как бы намекая на то, что любой серьезный научный прогресс сопровождается катастрофой.
Шарко потер подбородок и продолжил:
– Семью месяцами раньше, в марте этого года, Робен производит на свет маленького Луку, стараясь сделать это максимально анонимно. Она прячется в Дижоне, рожает в Осере и благодаря афере с ложным суррогатным материнством устраивает так, чтобы Лука мог оказаться у родителей, также стремящихся остаться анонимными…
Он отмечал основные этапы. Люси и Одри стояли рядом с ним, внимательные и сосредоточенные.
– Вернемся назад еще на девять месяцев. К июлю или июню 2016-го, к тому моменту, когда Робен забеременела. Речь идет не о классической сексуальной связи, а, по всей видимости, об искусственном оплодотворении. ЭКО, как говорят. Некто, безусловно, очень компетентный, гинеколог, акушер, лаборант или что-то вроде, размораживает уже существующий эмбрион, генетически посторонний Эмилии Робен, и вводит его в ее матку, тем самым превращая молодую женщину в суррогатную мать.
– Я более-менее в курсе, как это работает, – вмешалась Люси. – ЭКО – штука сложная и технологичная. Даже если Демоншо сумел совершить подобные манипуляции с эмбрионами собаки, с человеческим существом дело другое. Я с трудом себе представляю, как он мог провернуть такое в одиночку. И тем более в своей лаборатории.
– Может, их несколько. На данном этапе я задаю себе вопросы, на которые у меня нет ответов: зачем? И почему Эмилия Робен? Знала ли она о происхождении эмбриона? Произошло ли это законно, в каком-нибудь центре и с врачами, или нелегально? Что она должна была сделать с ребенком, если бы не сбежала и не родила нормально? Вырастить его? Короче, неизвестно. Зато известно, что этот эмбрион превратился в Луку, и теперь мы «знаем» одного из двух его родителей… – Он написал крупными буквами «неизвестная из Манси» и несколько раз подчеркнул. – Речь идет об эмбрионе, половина составляющих которого принадлежит женщине, умершей в 2013 году. Об эмбрионе, который три года хранился где-то замороженным в жидком азоте при температуре минус сто семьдесят. Но ведь этот эмбрион нужно было создать и извлечь, прежде чем заморозить… Я хочу сказать, его не достали из живота неизвестной из пруда, чтобы засунуть в пробирку.