– Не могли бы вы кое-что прояснить? – спрашивает доктор, глядя на Сета. Да! – думаю я, поудобнее устраиваясь в кровати. Наконец-то! Загнать его в угол и заставить ответить. Мой муж кивает, нахмурив брови, словно страшно хочет помочь.
– Четверг сказала, что у вас, – доктор Штейнбридж бросает на меня взгляд, словно смущается произносить это вслух, – есть другие жены…
Он умолкает, и Сара, которая писала что-то на моей доске, застывает на месте. Смотрит на меня через плечо и, смутившись, возвращается к работе.
– Боюсь, что это неправда, – отвечает Сет.
– Нет?
Доктор Штейнбридж смотрит на меня. Он ведет себя непринужденно, словно мы обсуждаем погоду.
– Я развелся с первой женой три года назад, – смущенно рассказывает Сет.
– Но они по-прежнему вместе, – вставляю я.
– Мы разведены, – твердо заявляет Сет. Доктор кивает. – Я ушел от нее ради Четверга.
Я изумленно качаю головой. Поверить не могу!
– Это чушь, Сет. Ты не можешь искажать факты, как тебе удобно. Расскажи правду – ты полигамен!
– Я женат только на одной женщине, Четверг, – упорствует Сет с самым честным, убедительным видом. Я запинаюсь, не зная, как реагировать на такое его представление.
– Ну хорошо. Со сколькими женщинами у тебя на данный момент сексуальные отношения?
– Четверг утверждает, у вас есть еще две жены, которых вы называете Понедельник и Вторник, – поясняет доктор.
Под взглядом Штейнбриджа лицо Сета заливается краской. Я с удовольствием наблюдаю. Ну, теперь ему не отвертеться.
– Да, мы играем в такую игру.
– Игру? – переспрашивает Штейнбридж. У меня отваливается челюсть. Я начинаю трястись.
– Да. – Он смотрит на меня в поисках поддержки, но я отворачиваюсь. Не понимаю, зачем он так врет. Он не состоит с двумя другими в законном браке, его не могут арестовать за многоженство. Все между нами происходило по взаимному согласию. Если он убедит их, что я все придумала, меня отсюда не выпустят – во всяком случае, без лечения и лекарств.
– Так мы с Четвергом шутили по поводу моего отсутствия. Я всегда приезжаю домой по четвергам, а поскольку ее зовут Четверг, мы придумали, что есть еще Понедельник и Вторник, – извивается он, бросая на меня нервные взгляды. – Не знал, что она воспримет все настолько серьезно. Но если учесть…
– Что? Учесть что? – вскипаю я, не в силах сдерживать гнев. Поверить не могу, как далеко он зашел. Внезапно мне становится жарко, хотя я знаю, что в помещении прохладно. Мне хочется отбросить одеяло и высунуться из окна, на холодный воздух.
– Четверг, в вашей истории болезни уже есть бредовые идеи, – вмешивается доктор. – Иногда при травме…