– Тебя не спросил, – на его скулах ходят желваки. – Ты пристегнулась?
– Да, – рявкаю я. – Ещё вопросы?
– Днём ты врач, а ночью шл*ха… Какого это? – ловлю его взгляд в зеркале заднего вида.
– Ты всегда м*дак, и я не спрашиваю, как это. Давай поймаем минуту молчания? Мне необходимо посмотреть спокойно ребёнка мистера Карпентера, а не отвечать на вопросы его придурка водителя, – отворачиваю голову и закрываю глаза. Копаюсь в сумке, нахожу наушники и вставляю их в телефон. Скатившись немного вниз, сцепляю на груди руки и закрываю глаза. Музыка тут же начинает громко играть, пытаюсь отключить мысли о том, что в этой машине у меня был с ним секс. Вообще, каким образом такое произошло? В огромном городе нашёлся именно он. Меньше всего на свете я бы хотела с ним встретиться снова. У меня, конечно, были мысли, что я тоже была не права в тот момент, но не было выхода. И как настоящий мужчина, он обязан был соблюдать субординацию, а не лезть со своими вопросами и оскорблениями. И я не шл*ха!
Поджимаю губы, открываю глаза в момент, когда машина останавливается, он выровнялся на сидении и смотрит прямо на меня. Качаю головой и снова закрываю глаза, этот ненавистный взгляд будет преследовать меня всю жизнь. Может и хорошо, что я не забеременела от него. Неизвестно что он мне тогда устроил бы. Хватило Рея, который, кстати, не испытывает особой надобности даже на то, чтобы забрать свои дрянные вещи из моей квартиры. Надо будет собрать и выставить их за дверь. Я в каком-то замкнутом круге, меня окружают сплошные козлы и ничего не меняется. Не хочу даже вспоминать тех, кто был до. Я как девочка для битья, но стоит им поднять на меня руку, сразу заканчиваю всякие отношения. Это не любовь, когда тебя колотят за любой проступок или слово. Пусть смотрят на себя, меня не надо воспитывать, тем более таким способом. То есть любая притирка в отношениях у меня лично заканчивается толчком, дёрганьем меня за руки и тряску как пустышки. Я научилась отвечать на хамство и не бояться. То есть если человек хочет меня оскорблять, я отвечу. Если же он меня ударит, все кончено.
Телефон снова вибрирует, и я получаю сообщение от мистера Карпентера.
«Надеюсь, мисс Саттон, Хоук вас забрал».
Хоук значит, имечко как раз для такого придурка как он. Я бы хотела ответить, что его водитель хамло, но сдержанно набираю текст.
«Да, все хорошо».
Прибавляю ещё звук на телефоне, но чем громче делаю я, тем сильней перекрикивают колонки салона. Поднимаю глаза на Хоука, хмурю брови, полностью повторяя его выражения лица. Он не просто смотрит на меня, испытывает, заглядывает в душу. В его взгляде странный огонь ненависти, злобы и интереса. Уверена, по человеку плачет психушка. Подумать только, от кого я чуть не родила. Мне надоело бороться со звуком, вытаскиваю наушники и сажусь выше. Раз он хочет смотреть на меня в открытую, я ему отвечу тем же. Не свожу с него глаз. Высокие скулы, развитая челюсть, длинные ресницы, слегка прищуренные карие глаза. На скуле белое пятно, как если бы у него было витилиго. Но оно настолько крошечное, что можно не заметить. Нос был наверняка сломан и не раз, это выдаёт небольшая горбинка и шрам. Черные волосы, удлинённые сверху, позволяют прядям падать на глаза. Он мог бы стать очень красивым, если бы не эта ненависть, которой он меня прожигает. Осматриваю его дальше: чёрный пиджак, кажется футболка и черные брюки. Я не разбираюсь в модной одежде, дорого это или дёшево. Мне достаточно джинс, пары простых платьев и балетки. Особо не заморачиваюсь на моду, просто некогда. Все вещи мои созданы для удобства, поэтому оценить, насколько дорого он одет, я не могу. Обычный среднестатистический рабочий, делаю такой вывод. Прекращаю пялиться на него, открываю на телефоне фотографии и листаю. Трой и я стоим прижавшись друг к другу, чем-то напоминая наших родителей. Улыбаюсь, хорошо, когда есть такой брат. Отправляю ему фотографию, подписываю смайликами. Музыка в салоне стихает, мужчина оборачивается ко мне на очередной остановке, я тут же обращаю на него внимание.