– Я примерно понял, но как это можно изменить? – моя рука замирает, когда она показывает телефон и изображение на нем. – Что это значит?
– Сейчас нужна смекалка, деньги и профессионалы. Надо исправить маленькую часть, дополнить ту, которая уже есть, и тогда можно забыть о болезни ребёнка, – я все ещё непонимающе смотрю на неё, девчонка явно сошла с ума от своих соображений. – Ты должен выкупить лабораторию и вырастить искусственную трахею.
– Ты бредишь, – она отрицательно качает головой.
– Нет, я думаю это твой шанс отмыться от всех своих плохих поступков, – она встаёт со стула, сжимает мою руку, все ещё судорожно держащую нож, – Я верю в тебя. Кстати, по поводу ребёнка, который не получился, я бы его родила и не переживала бы о том, кем был его отец. Я поеду в больницу.
У меня было время подумать о нашем разговоре с Хоуком – целая неделя. Наблюдая со стороны за ним, я видела совершенно другого человека, нежели того, кем он пытался казаться. Объясниться тогда на кухне стало необходимым, чтобы он заметил меня как личность.
Может, в этом и не было надобности, но мне гораздо проще с ним общаться. Теперь нам необходимо работать сообща, в связи с тем, что он не откладывал в долгий ящик проблемы, связанные с лабораторией, и заняться выращиванием искусственного органа. Был вариант выкупить помещение, но так как Хоук и без того обладает определенными возможностями, он решил закупить необходимое оборудование и пригласить несколько специалистов. Пока не совсем понятно, что мы будем делать дальше, ожидаем хоть каких-то предложений, но в данный момент один из его специалистов работает со стволовыми клетками. Дерек Файнс, именно так зовут человека, решившегося использовать все имеющиеся у нас шансы.
Малыша Трентона выписали, теперь ответственности прибавилось, ведь в доме маленький человек, требующий постоянного и особого внимания. Я практически полностью забрала на себя ребёнка, то есть персонал по факту слоняется без дела. У меня нет особого доверия к няням по той причине, что ни одна из них не имеет медицинского образования. Надо будет поговорить с Хоуком, чтобы отправил их на некоторое время в отпуск. Погрузившись в заботу о ребёнке, я, по-моему, даже не заряжала свой телефон, у моих родителей и Троя есть номер и адрес этого дома, поэтому если что-либо случится, у них есть все, чтобы меня найти.
Отец Хоука чувствует себя немного лучше, но меня смущает то, как именно он выглядел в день, когда ему стало плохо. Его врач предположил возможное отравление, спровоцировавшее сердечный приступ. То есть в карточке написали официальный диагноз, но толком разобраться в причине не могли, так как анализы не показывали ровным счётом ничего. Все было похоже на гастроэнтерологическое отравление, затем дыхательную недостаточность. Они отправили тест на дифференциальную диагностику, чтобы опровергнуть присутствие яда в организме. Анализ крови берут каждый день, для контроля концентрации добавляют антитела, помеченные ферментами, для выявления причины приступа.