Титовы тоже обращались за ссудой.
Основания излагались такие: «Летом 1906 года нашу местность постигло большое градобитие, которое положительно уничтожило все озимые хлеба и более чем наполовину повредило все остальные яровые… Наступившая и теперь протекающая зима лишила нас заработков, которые и так были плохие и вызывали другие расходы, как то: на покупку топлива и корма для скотины; так как чрезвычайно плохой урожай хлеба, и скот не получает своего прокормления. На Кузьминском базаре цена пуда муки дошла до 1 руб. 30 копеек, а к весенним месяцам ожидается ещё выше, почему нежелательные для нас явления заставляют нас уведомить о полном разорении каждого и действительный голод, которые может принести различные болезни. Минувший 1905 год был недородный».
В начале XX века голодными были 1901/02 хозяйственный год, когда без продовольствия бедствовало 49 губерний, и 1905/06, когда голодало 29 губерний.
Ссуды на 1907 год и Есениным, и Титовым дали.
В том же году произошло ещё одно событие, которое выставляет Аграфену Панкратьевну Есенину в несколько ином свете.
Рассудив, что пришло тому время, Аграфена Панкратьева решила поделить дом и всё имущество между сыновьями.
Помимо жилых строений в документе о разделе имущества упоминаются: самовар, две коровы, один телёнок, одна свинья и уже девять овец. Но раздел скотины, конечно же, был не главным во всей этой истории; решалось: кто станет хозяином большого дома, где все они жили, — Александр и его гулящая жена или Иван и любимая сноха.
Бабка Груша решила так: Ивана и Софью с их детьми переселила в маленькую избушку, стоявшую на территории родовой усадьбы, а Татьяна с Сергеем и Катюшей остались в большом доме.
Аграфена Панкратьевна прожила — вернее сказать, проболела — ещё год (и про этот год Есенин ни разу и словом не обмолвился). Умерла она 16 октября 1908-го в возрасте пятидесяти пяти лет.
Сестра Катя, в отличие от Сергея, о бабке Груше отзывалась хорошо, хотя и едва её помнила.
Зато хорошо помнила, как постоянно сидела одна, ждала Серёжу из школы — тогда, может, и мать появится, чтобы покормить детей. Без него — нет.
Сергей воспитывал сестру своеобразно: если был хоть сколько-нибудь тёплый день — выносил во двор и убегал. Однажды сестрёнку чуть не сожрала свинья, в другой раз бодливая корова начала катать её по дороге рогами — еле успели отогнать.
Сестра, прямо говоря, с такими братом и матерью могла бы умереть — но судьба её спасла. Разве что спина после того случая с коровой болела всю жизнь.
Вычислить достоверно, где всё-таки Сергей проводил больше времени — у Есениных или у Титовых, — едва ли возможно: одна ведь деревня, и дома рядом. Деда Титова он видел каждый день — тот, в сущности, и воспитывал внука. Но если судить по тому, в каком доме жила, ночевала и вела хозяйство мать, то получается следующая картина: у Титовых Есенин прожил всего три полных года, а у Есениных, в доме бабки Груши, — одиннадцать. Намного больше!