А ведь везде говорил и писал, что — наоборот.
Что-то там ещё было с бабкой Грушей у Татьяны Фёдоровны и Сергея, о чём никто никогда не узнает, но прощения чему он так и не придумал.
* * *
Товарищ Сергея Николай Сардановский несколько озадаченно отметил: «Крестьянскую работу Есенин, кажется, не особенно любил, да и работал он неважно. Однажды летом мы с ним косили пай его деду на общественных лугах. Для крестьянского мальчика он работал слабо, и мы с ним больше ели луговую клубнику, чем косили».
Раков ловить — да. Рыбу чужую таскать из сетей — тоже можно. Ещё пишут, что уже в детстве он был отличный игрок в козла.
В общем, что угодно — лишь бы не косить и тем более не пахать.
Зато природой Сергей с детства восхищался — и тоже, прямо говоря, не совсем по-крестьянски. Крестьяне-то по большей части природы не видят, они внутри неё живут и ею пользуются. А про подростка Есенина то один мемуарист напишет, что цветы ему были лучшими друзьями, то второй — как он лугами любовался, чуть не до слёз, то сам, повзрослев, в автобиографии признается, как на водопоях пугался, что лошадь выпьет отражение луны. Какому деревенскому мальчишке такая ерунда в голову придёт?
Или ещё показательный случай. Приятель детства Сергея Кузьма Цыбин рассказывал, как однажды решили половить утят в одном из луговых озерец: «Стремительный и ловкий Есенин был по этой части большой мастак. Поймав быстро одного за другим трёх утят, он передал мне их с наказом: „Держать крепко“. Не успел Есенин отойти и несколько шагов, как один утёнок, вырвавшись из моих рук, нырнул в воду и скрылся в камышах. Увидя это, Есенин взял у меня утят и начал распекать меня. Потом вдруг неожиданно подошёл к берегу… и пустил одного, а затем другого утёнка в воду».
Тоже ведь не деревенское поведение.
Нельзя ещё раз не отметить его удивительной сноровки: чтобы руками поймать дикого утёнка, ловкость нужна необычайная.
К слову сказать, ловить утят они права не имели — луг принадлежал помещику Кулакову. В другой раз помещик с управляющим застали Сергея за тем же занятием, так он добычу не бросил, а голый через весь луг бежал, держа утёнка в руках.
Есть известная фотография 1909 года, которая чаще всего ошибочно датируется годом позже: Есенин запечатлён среди других константиновских подростков, самому маленькому из которых женщина с коромыслом на плече (Капитолина Смирнова, дочь отца Иоанна) загородила голову ведром. Этого ребёнка, скрытого ведром, то закрашивали при перепечатках фото, то оставляли. Так и представляется этот селянин, иронично похваляющийся: «У меня есть фотография с Есениным и ведром. Смотрите. Вот Есенин. Вот ведро. Вот мои ноги». Есенин на том фото стоит в модном кепи — по виду и не деревенский вовсе мальчишка: взгляд прямой, лицо нагловатое.