Вспомни Иисуса, который отдал свою жизнь за грехи наши, он пошел на Голгофу с любовью к людям, с надеждой на спасение. Мы, христиане, способны прощать ошибки родных людей, любить своих врагов, уважать грешников, когда они раскаются в грехах, не судить других и мирно терпеть, бороться только одной молитвой. Мусульмане — другие, и ты знаешь, что их любовь для нас — запрет. Они воюют тысячелетиями и убьют тебя, если узнают о том, что ты сделал. А матери легче расстаться со своей жизнью, чем с жизнью сына. И вообще! Ты говорил о любви к этой девушке, но где твоя любовь к отцу, которой бы он ждал от тебя, если бы был жив? Где твоя любовь к Богу? Где твое почитание и уважение к нашим традициям, к нашей вере? Если ты способен полюбить Шерин и отвернуться от самого Святого, способен ли ты вообще любить и уважать, верить и ждать?
Мина опустился на колени, обнял ноги матери и зарыдал. Он рыдал долго и отчаянно, а мать стояла и не шевелилась, она не могла внутренне простить сына. Хотя очень старалась. Марием стояла за дверью и тихо плакала.
Марием поняла, что мама потихоньку занимает место отца в семье, почти оправившись после всех несчастий. Беды, свалившиеся на ее хрупкие плечи, сделали ее сильной и вернули к жизни. Мама вновь поднялась на ноги, стала готовить, устроилась на работу и начала жить. Марием чувствовала, что в ней уже не было необходимости. Нет, она нужна, конечно, но как гость, а не как помощник и советчик. Ей надо было возвращаться к себе домой и продолжать вить свое гнездо.
И вот она вернулась. Достав ключ, она попыталась вставить его в скважину замка и грустно улыбнулась: история с вставленным с обратной стороны ключом повторилась. Она позвонила, но не услышала ни привычных шаркающих шагов, ни звука поворачивающегося ключа. Девушка простояла час под дверью, а потом обнаружила нечто странное. Она вспомнила, что они самостоятельно красили входную дверь и что дверная краска попала на замок, а сейчас замок был чистеньким. Значит… он поменял замок? И как же Антониус планирует жить без нее, не работая?
Марием набрала его номер и замерла в ожидании. Антониус долго не отвечал. Только после восьмого сигнала он снял трубку:
— Значит, ты приехала. Вспомнила про своего мужа, только стоя под дверями?
— Зачем ты поменял замок?
— А зачем мне жена, которая не уважает решение своего мужа?
— Ты не можешь серьезно так говорить! Я поехала к семье: брат в больнице, а мать в ужасном состоянии.
— С некоторых пор я для тебя семья, а хорошая жена заботится в первую очередь о муже.