— Возьмите еще курочки! Ну что вы так плохо едите-то? Неужели не вкусно?
— Что вы! Все просто замечательно, — отвечал гость.
— Сейчас пирог готовится, я к чаю подам. Или хотите кофе?
— Нет, чай. Спасибо, Дина.
Марием пыталась сделать вид, что все в порядке. Она фальшиво улыбалась, опускала глаза. Потом выбежала на кухню, чтобы никто не заметил смущения. Ботрос вышел за ней. Он задумчиво окинул ее взглядом и спросил:
— Что с тобой, Марием? Ты странная какая-то.
— Да нет, ничего. Иди, я за чаем пришла.
— Давай я отнесу. Тебе нехорошо? — беспокоился брат.
— Ботрос, все в порядке. Я принесу чай.
Парень вернулся в гостиную. Марием осталась одна на кухне. Горькая слеза пробежала по ее горячей щеке. Зачем он приехал, этот нежданный гость?
Ботрос после ужина покинул гостиную. И теперь Питер готовился к откровенному разговору. Он ходил по комнате с задумчивым выражением лица. Дина выглядела растерянной, ожидая слов мужчины.
— Да, Дина, я приехал поговорить с вами, — начал Питер. — Дина, мои слова, возможно, вам не понравятся, но я прошу вас выслушать меня и подумать о том, что я вам скажу. Я вас очень прошу. Вы видите, мне сложно говорить, но все же я попробую высказаться. Дина, о Господи! Дина, я люблю вашу дочь. Да-да, вы не ослышались.
Дина потеряла дар речи и уставилась на Питера.
— Прошу вас, не перебивайте. Послушайте. Ваша дочь тоже любит меня. Я знаю это. Но обстоятельства…
— Вы с ума сошли! — воскликнула Дина. — Уходите! Прошу вас. Моя дочь замужняя женщина.
Питер присел возле растерявшейся женщины и продолжал:
— Дина, вы сами знаете, что этот брак — ошибка.
Марием припала к кухонной двери и затаила дыхание, чтобы услышать, о чем говорят мама и Питер.
— Питер, прошу вас, замолчите! — Дина расплакалась. Вытирая слезы вышитым платком, она продолжала: — Питер, вы не представляете, как раните меня своими словами. Ведь это моя ошибка в первую очередь. Понимаете? Может быть, если бы я тогда нашла в себе силы отговорить ее от этого брака, она бы не совершила эту… ошибку. Но я была слишком занята собой. У меня была страшная депрессия из-за смерти мужа. Питер, мне сложно вам об этом говорить.
Марием тихо всхлипывала за кухонной дверью. Она хотела открыть ее, броситься к маме, успокоить ее, сказать, что ее вины здесь нет, но она как будто приросла к полу. Ее руки опустились, голова поникла, и она продолжала подслушивать разговор.
— Дина, умоляю вас, помогите нам. Прошу вас. Не ради меня, а ради вашей дочери. Она мечтает иметь семью. Вы не представляете…
Дина собрала волю в кулак и, перебив Питера, резко воскликнула: