– Ваша мама?
– Ну да, мама. А кто же еще? Папы у меня нету. И перестань говорить мне «вы».
Она снова топнула ногой.
– А ваша… э-э-э… хорошо, твоя мама – это случайно не та бабуля в кроличьем полушубке, которую я сейчас встретил в подъезде?
– Моя мама молодая! – взвизгнула тетка. – Она в полушубке ушла, да! Но она молодая! И красивая!
Так, ну теперь все, кажется, встало на свои места. Две сумасшедшие одинокие бабы. Возможно, действительно мать и дочь. А почему нет? Это наследственное… Впереди – тоскливый рождественский вечер. Захотелось праздника. Ну, а кому не хочется праздника? Они вызвали Деда Мороза. Дед Мороз пришел. Потом старая ведьма… пожилая женщина «ускакала». А эта осталась. И хочет, чтобы я… Чтобы я…что?
– Ну, хорошо. Вы мне заплатили. И чего же вы… чего ты от меня хочешь?
– Как чего? Ты же Дед Мороз? Вот и устраивай мне праздник.
Ну вот, значит, я прав. Человеку просто нужен праздник. А почему, собственно, нет? Хочет получить невинное удовольствие – за собственные, опять же, деньги. Она, наверное, совсем одинокая, бедняжка. Хочет побыть маленькой. И заплатила, стерва, вперед…
– Ну, здравствуй, здравствуй, деточка! – заголосил я привычным басом. – Тебя как зовут?
– Я же сказала – Леночка. – Она еще больше окрысилась.
– А я Дед Мороз! Подарочки принес!
Господи, какой бред…
– А вот скажи-ка: слушалась ли ты маму?
– Слушалась.
А глазки-то у нее все бегают, бегают… Может, надо бригаду из психушки вызвать, а не ерундой тут заниматься?
– А слушалась ли ты папу?
– У меня нету папы. – Тетка ухмыльнулась как-то недобро.
– А учила ли ты уроки?
– Учила, учила.
Какие же у нее противные глаза…
– Ну, тогда получай!
Я наклонился над мешком, порылся в нем, вытащил оплаченные – ею же, ею же! – заранее подарки: набор шоколадных конфет, какую-то пеструю шмотку в прозрачной упаковке и мягкого плюшевого щенка.
– Ой, спасибо! – Она выхватила «подарки» у меня из рук.
Растерзала шуршащий полиэтиленовый пакет, вытряхнув оттуда дурацкое синтетическое платье в мелкий цветочек, потом прижала к груди щенка, тут же отбросила его, открыла конфеты, засунула сразу несколько себе в рот. Неприятно зачавкала.
– Проходи, – сказала, давясь слюнями; коричневая шоколадная жижа вытекла из уголка ее рта и потекла по подбородку.
Я машинально стал расстегивать дедморозовский костюм.
– Нет, ты что!? Не снимай шубу! Ты же Дед Мороз. И сапоги можешь не снимать… Пойдем.
Гостиная как гостиная. Немного унылая, с массивной советской стенкой и с этими дурацкими резиновыми обоями под кирпич, но ничего такого ужасного. В углу – наряженная елка. В ведре.