Размышляя о стряпне и пирогах, я незаметно отдалилась от компании и завернула за угол клуба. Там простирался небольшой, запущенный парк из толстенных ив и тополей. Никогда не стриженные кусты обрамляли его вместо полуразрушенной чугунной ограды. Сам парк был небольшой и просматривался насквозь почти весь, только маленькая полянка, окруженная парой раскидистых кленов, скрывалась от глаз.
Идти через парк в темноте не хотелось, и я повернула назад, и тут мой взгляд выхватил кусок ярко – белого кружева выглядывающего из кустов и лежащего прямо на земле. В панике я часто задышала, и даже отступила назад, мне и в голову не пришло, что кому – то стало плохо. Почему-то сразу стало понятно, что случилась беда.
Бегом я вернулась к дверям клуба и ошеломленно смотрела на смеющиеся парочки, болтающих девчонок и поддатых парней.
– Егор, – почти закричала я, – Егор, там кто-то лежит!
Проходящая мимо парочка дружно рассмеялась, подумаешь мол, кто- то лежит, но Егор был на высоте, коротко взглянув на мое лицо, он только спросил:
– Где?
И мы побежали к кустам, путаясь в траве и сухих ветках.
Белое кружево было на месте. Егор обогнул клен, сзади шумно пыхтела Наташка.
На земле лежала девчонка, невысокая миленькая блондинка, я даже знала ее в лицо, возможно встречались в магазине или на станции. Ее собранные в „хвостик“ красивой заколкой волосы слиплись и потемнели.
– Наташка, зови Макса, пускай охранника приведет, надо милицию вызывать, – распорядился Егор.
Тут девчонка немного дернулась и застонала.
– Ага, и «скорую» тоже, – добавил друг, не касаясь пострадавшей и пальцем.
Тут появился Макс. Увидел нас и лежащую на земле девчонку, сразу врубился в ситуацию и сказал:
– Зачем скорую? Медичка здесь, рядом живет, сейчас пацана пошлю.
Через две минуты вокруг стало шумно, а затем и светло – кто-то принес прожектор со сцены, вдалеке еще играла музыка, разбредались пары, а вокруг уже суетилась медсестра из акушерского пункта.
Я не могла уйти, как заведенная повторяя про себя присказку дяди Миши – „Дыши и дух станет крепче“!
Вскоре прибыл полусонный участковый и принялся записывать, когда и где я нашла пострадавшую, хотя она по-прежнему лежала у наших ног и не открывала глаза. Отвечала я довольно толково. В показаниях не путалась, так что усатый дядька дал мне подписать бумаги и отпустил.
Вместо ночи уже занимался рассвет, когда Макс довел меня до дома. В окнах было темно – бабуля наверно легла, не дождавшись меня.
– Аглая, ты как, сама зайдешь? – спросил друг.
– Сама, спокойной ночи Макс, наверно завтра все отменим из – за такого? – спросила я, в тайне надеясь, что Макс согласиться и можно будет пожалеть себя и раскиснуть в постели на целый день. Но увы, он слишком хорошо меня знает!