Тут этот тип сзади отрывает меня от заборчика и тащит на буксире до родной калитки. На крыльце у бабули всегда горит фонарь, но до калитки он не дотягивается, да и оборачиваться трудно. Однако крепкая, уверенная рука на талии прижимающая меня к такому же крепкому торсу очень даже реальна.
Пока я подбирала слова благодарности, незнакомец поставил меня у калитки и ушел. До постели я конечно добралась, но едва – едва живая от сильного головокружения. К счастью бабуля еще не вернулась, водка в холодильнике нашлась – эй, эй, не пить – кровь смыть и прижечь ссадины на плече и в волосах. В зеркале было видно плохо и я, попив водички и намочив платок вместо компресса, поплелась к себе.
Едва не потерял девчонку, ух…еще бы чуть – чуть – и заметили бы…Пора сматываться, время не ждет…
Утром я напоминала жизнерадостного енота – под глазами темная „маска“, глаза красные, даже причесанные волосы и опрятная одежда не скрадывали впечатление. Бабуля просто лишилась дара речи, увидев меня во дворе на ярком летнем солнышке. А тут еще и Макс появился… Изучив разнообразие колеров на моей физиономии поинтересовался:
– Где это тебя красивую так угораздило?
– А почему где, а не кто? – в свою очередь осведомилась я.
Ухмыльнувшись Макс, заявил:
– Если бы это был „кто“ его кусочки уже грузили бы в „скорую“.
Сказать в ответ было нечего, и я лишь пожала плечами – ну не помню я, где так приложилась, хорошо, что цела.
За пределы двора меня не выпускали (не очень то и хотелось), наклонятся, желания не было совсем – сразу темнело в глазах и хотелось поближе к ближайшему тазику. По этой причине садово-огородные дела отпадали. Так что, утянув из холодильника кувшин с компотом и остатки творога с изюмом, я уселась на скамейку в тенистом уголке двора и потихоньку стала набрасывать „романтического героя“ из смеси Чайлд Гарольда и мистера Рочестера.
Добросовестно вымученные классы художественной школы мало помогали – все же слабая техника и романтизм в сочетании дают нечто малосъедобное. Исчиркав с полдюжины листочков в клеточку я, наконец устала и забрав посуду ушла в дом, полежать с компрессом. Потому и не увидела, как зашедший во двор Макс перевернул разлетевшиеся листочки, присмотрелся и собрав их ушел так же тихо, как вошел.