На мое счастье у этого урода зазвонил мобильный, и он отошел, приложив меня на последок по ногам. Забившись за плиту, я вслушивалась в разговор, но шум в ушах и боль в ранах сильно отвлекала, так что ничего определенного услышать мне не удалось. Вскоре мужик вернулся, с сожалением полюбовался задранной юбкой и сказал:
– Повезло тебе девка, Кабан сказал пока не трогать, сам решит куда тебя девать, а то бы ты у меня… маслянно закатив глазки мужик проверил как сидит кляп, подтянул веревку на руках и стянул ноги толстым капроновым шнуром. – Бывай, девка, может, свидимся еще!
Внимательно осмотрев получившийся натюрморт, мужчина хмыкнул и, поправив веревку, и скрылся в лесу, а я беззвучно заплакала, роняя крупные капли на крошки сухого мха и сосновые иголки.
Наревевшись я наконец ощутила, что лежу не на перине, и даже не на покрывале – земля быстро остывала, камушки и ветки впивались в голую кожу, солнце уже село зазвенели комары от которых не было никакой возможности отмахнуться. К тому же руки и ноги стало покалывать, а веревки просто нестерпимо раздражали кожу.
– Хватит выть, – шепотом скомандовала я сама себе, – пора выбираться!
Сначала долго выталкивала тряпку забившую рот, потом подышав и облизав лопнувшие губы заерзала, извиваясь и пробуя веревки на прочность. Встать долго не получалось, даже опираясь на камень головой. Сгибаясь и шипя на резкую боль, поняла, что я отсюда не выберусь, если не развяжу хотя бы руки.
Покрутилась, наощупь выбирая подходящий угол у камня, и принялась методично тереть шнур, которым были стянуты руки о едва выступающие мелкие камушки. Когда – то видела как проходит контроль военное снаряжение – специальная машинка трет кусочек материала запланированное количество раз, ровно по кругу, и дырочка должна появиться не раньше, чем пройдет двенадцати-тысячный виток…
Пот заливал глаза, волосы липли к вспотевшей шее, забивались в рот, шнур терся не только о камень, но и о мою многострадальную кожу. Сперва, я как показывали в кино начала тереть по центру связки, пока не сообразила, что там двойные витки и узлы, тереть нужно прямо на руке, там, где веревку можно натянуть, что бы напряженные волокна лучше цеплялись за плохонький абразив из щебенки.
Внезапно в ровное пыхтение зареванного носа и скрип шнура вплелись осторожные шаги едва слышные в шорохах ночного леса. Замерев, я так же осторожно сползла за камень и попыталась улечься в прежней позе, внимательно вслушиваясь в шорохи. Вот плотные глухие шажки, похоже, по песку, вот шорох игл, скрип веточек, стук ноги о камень и шипение с нецензурным подтекстом… Сердце стучало прямо в горле, а ток крови отдавался в ушах, и тут слегка повеяло парфюмом, мужским, приятным и очень знакомым…