Бу-мм!
Что-то ударило в стенку…
— Они не убьют его? — забеспокоилась Полина о Резнике.
— Могут, — отмахнулся я. — Так вот, моя дорогая, — я вернул разговор в нужное русло. — Помолвка останется, как и соглашения будут. И производства мы с вами наладим, но!
— Что?
— Но только после подписания бумаг, которые составит наш с тобой общий поверенный, Татищев Николай Фёдорович, — обозначил я ход дальнейших дел. — Это не обсуждается, — предупредил я её сопротивление, показав ещё один камень записи с компроматом на графиню. — Это не единственные копии, — пояснил я, уберегая собеседницу от необдуманных действий.
— И там в тех документах, наверняка, львиная доля дохода будет твоя? — ухмыльнулась Полина и осушила свой фужер.
— Нет, наоборот, — ошарашил я её кротким ответом и помог наполнить фужер. — Треть идёт твоей семье, треть мне, а ещё одна треть… — я ухмыльнулся. — Полина, ты так коротка на память? Может сама договоришь, куда треть пойдёт?
Девушка задумалась, неосознанно попивая рубиновый напиток. Дурой я её не считаю, и смотря на прекрасное создание, в том смысле, что снаружи прекрасное, я вполне ожидаю от Потёмкиной правильного ответа. Её лицо снова накрыла волна необъяснимых чувств. Она то удивлялась, то мотала головой, прогоняя какие-то мысли.
— Хочешь сказать, что если мы станем семьёй, — она начала медленно проговаривать каждое слово своего предложения.
— Смелее! — подбодрил я собеседницу.
— Треть пойдёт в семейный бюджет? — завершила она и уставилась на меня.
Девушка замерла в вопросительном облике, ожидая или согласия со своим выводом, или его опровержения.
— Ну… — я покачал ладонью в воздухе. — Типа того, с одним условием! — я вновь поменял выражение на звериное.
— И-и? — протянула графиня.
Я резко вскочил, сделал длинный шаг и оказался нависшим над девушкой.
— Ты унизила меня при друзьях и незнакомых людях, которые считают меня авторитетом и человеком слова, — прошипел я и вынул из ножен свою рунную шпагу. — Поворачивайся и платье задери! Про исподнее говорить?
Она открыла рот и замерла на мгновение, смотря мне в глаза и испытывая ужас.
— Наверстать бы нам то, что было уже сделано по твоему утверждению! — прорычал я и сам встряхнул её, разворачивая спиной к себе. — Сама не продолжишь — я сам завершу!
Я отошёл от неё и просто встал, убрав в ножны оружие.
Девушка всхлипнула и её руки потянулись к одежде. Не имея сил раздеться из-за трясучки, она просто исполнила то, что я и велел. Встала коленями на лежанку и медленно начала задирать своё платье. Тело её задрожало в немом рыдании, а я решил, что такого урока достаточно.