— Ну и что он взял? — сказала она, рассмотрев вещи, которые Савелий прихватил из ее гардероба. — Ну, брюки — ладно. А блузка? Самое время в нарядной блузке с большим декольте «шариться» по Питеру, уходя от погони. Да, блин. Ладно, — она натянула на себя брюки и блузку, заляпанную кровью пижаму сунула в целлофановый пакет.
«Надо будет выбросить», — подумала Прокофьева и брезгливо поморщилась.
— Ну что, ты готова? — спросил, вернувшись от соседа с ключами от дачи и машины, Рыжов.
— Почти, — ответила Настя, расчесывая волосы.
— Ну, тогда идем?! Извини, нам тут рассиживаться некогда. За мной охотятся те же люди, что и за тобой, — сказал Савелий.
— Я готова. Пошли, — поднялась с кресла Прокофьева. — А куда пижаму деть?
— Возьми с собой. Выбросим по дороге, — ответил ее товарищ по несчастью.
Настя положила пакет с окровавленной пижамой в сумку, и они снова отправились в путь, теперь уже в старых «Жигулях» белого цвета, принадлежавших соседу Рыжова Васильеву. Рыжов попросил его никому не говорить, куда он поехал, объяснив это тем, что у него завелась зазноба, с которой ему хотелось бы провести время наедине на свежем воздухе. Он также сунул Васильеву немного денег за молчание. Несмотря на то, что по большому счету Васильев в деньгах не нуждался, он все-таки принял их как должное.
— И она еще ездит, эта старушка? — недоверчиво поинтересовалась Настя, не привыкшая к автомобильному антиквариату.
— И еще как ездит, — ответил Рыжов, давя ногой на педаль газа. — Ого-го-го.
— Савва, погоди, — вспомнила Настя. — Останови возле банкомата. Мой счет, наверное, еще не успели перекрыть, я деньги сниму по карточке.
— Эх, девушка, девушка. И зачем вам деньги?
— На всякий случай, — ответила Настя.
Савелий тормознул возле банкомата.
— Ну вот, — сказала довольная тем, что удалось все-таки снять немного денег, Настя, — теперь поехали. — Она сложила рубли в кошелек и снова села в машину. — Как на этой колымаге можно куда-то доехать, не понимаю.
Они вырулили на Сестрорецкое шоссе и понеслись, если это можно было так назвать, вдоль Финского залива. Поднималось сентябрьское солнце, бросая первые лучи на его воды. Прокофьева прикурила сигарету и приоткрыла боковое стекло машины. Утренний ветерок плеснул ей в лицо прохладой и выбил из рук сигарету.
— Ну вот, покурила, — грустно заметила Настя.
— Возьми еще, — предложил Савелий, протягивая пачку.
— Нет, не надо. Что-то не хочется больше. Далеко еще? — спросила она, глядя на дорогу.
— Почти приехали, — подмигнул ее попутчик. — Чего загрустила, красавица?
— Да, так, что-то… — пробормотала Прокофьева. — А разве есть чему радоваться? — посмотрела она на Рыжова.