Вообще-то, он знал, как её зовут – Надежда. Надежда Георгиевна Победоносцева, ни много ни мало. Но никогда он ещё не называл её так. Просто потому что ни разу не доводилось с ней разговаривать.
Интересно, как её зовёт Генеральный? Наденькой?
Лёд из жил не уходил. От того ли, что думал о ней только что, от этого совпадения, но он чувствовал противный сквозняк в области сердца, как будто секунду назад сплетничал о ней с кем-то, и его за этим застукали. Он принялся судорожно вспоминать, что именно думал, насколько это было грязно. Вроде, ничего такого, голой её не представлял. Но тут же оборвал себя: она смотрела с такой улыбкой, как будто он был прозрачен, и все его мысли она могла читать.
– Ты рот-то закрой, простынешь, – сказала, усмехнувшись, и отпила из собственного стакана. В нём было что-то другое, не виски. Что-то жёлтое. Сок? – Не ожидал?
– Ну… как бы… Нет. А должен был?
– Не знаю. Мне показалось, ты не будешь против. Познакомиться, так сказать, поближе.
Она сказала это, понизив голос, и его снова пробило холодом. Она как будто намекала на что-то, или это он считывал, а она – правда она имела это в виду или нет? С чего бы вдруг.
Она обернулась к окну, а к нему в профиль. Артём продолжал пялиться, совершенно не соображая, насколько это прилично. Странное раздвоение вдруг повело сознание: стало казаться, что они и правда знакомы. Давно. Где-то в другой, параллельной реальности. Не просто, а близко знакомы. Что-то между ними было. Не секс, нет, но что-то другое – долгие задушевные разговоры, дружба, услуга такая, о которой нельзя забыть. От этого странного чувства всё вокруг как будто подёрнулось зыбкой и поплыло.
– Да нет, я, собственно, не против. Я вообще только за. Просто… Ну, как бы это… не ожидал… что сейчас…
Это последнее, слетевшее с языка «сейчас» ужалило его так, что он поспешил отвернуться и тоже уставился в окно. Оно выпало из той реальности. Оно звучало как пароль, как знак, который могут понять только двое. Он как будто говорил, что не ждал её именно сейчас, при всех. Потом, позже – да. Но не сейчас.
Хотя это была полная ерунда. Он её вообще не ждал, не мог ждать, зачем, с чего бы вдруг.
– Хороший вид, правда? – сказала она негромко, снова отпивая из своего стакана, и Артём опять похолодел – ему показалось, она намекала, она хотела сказать: пойдём отсюда, тут скучно, я хочу побыть с тобой.
Хотя они такого не сказала. Да и не могла сказать.
– Да, ничего так… Если высоты не бояться.
– Ну, ты же не боишься, – усмехнулась она. Не то спросила, не то подбодрила его: ну же, давай! Ты же не боишься –