Бой напряженный и силы уже на исходе. Но тут эфир взорвался чудовищными возмущениями, сбив все готовящиеся плетения, только артефакты еще держали щиты, но и они трещали по швам. А следом волна вылилась в реальный мир, ломая и круша само пространство. Боже неужели Пенхва решились на последний удар?
…
Это что за фейерверк? Со стороны, где держал оборону отец полыхнула так, как будто ядрен-батон взорвали. Не меньше. Взрывная волна как веником прошлась по близлежащим улицам, пара зданий, ранее пострадавших от бомбежки, окончательно рухнули. Вот же твари такими усилиями они меня сиротой оставят. Что-то я сегодня расслабился, надо укоряться.
Первым делом решил завалить опостылевшего аэронавта. Тот как раз завис за углом здания. Место больно удобное, и маги, временно прекратившие поединок, не успеют вмешаться, а сели все пойдет как надо, даже не увидят моего сольного выступления. Оно и к лучшему. Зрители сейчас будут лишними.
Так все лишнее с себя. Жаба сегодня превозмогла. Оставить винтовку после гранатомета это было сильно, но добавить к ним свои штучно изготовленные автоматы, это вообще убийство. Наглое убийство милого сердцу земноводного. Только запасная лента к гранатомёту, все еще болтающееся на перевязи немного облегчила агонию. Но лягушка все равно сдохла от горя.
Один. Была у меня сумасшедшая идейка по поводу аэронавтов, из разряда сам «сгину но и тебя урою». Но смутные сомнения терзали меня из-за таких радикальных мер. Однако тяжелые времена, требуют отчаянных решений. И вот я как Бэтмэн на крыше здания, а немного ниже болтается аэронавт. Чего-то там взрыв у него разладил. Летать летает, но как-то коряво, однако на лицо прогресс и еще чуть-чуть артефакт придет в норму. Но не сегодня. Разбегаюсь и в умопомрачительном прыжке врезаюсь в прямо в прозрачное забрало летающего танка. Сука. Больно то как!
Два. Столкновение еще не нормализовавшей полет машины с моим тяжелым телом окончилось ожидаемым неуправляемым полетом по запутанной траектории. А потом мы вдвоем рухнули вниз. Только я падал осознано, просчитывая каждую миллисекунду короткого полета, а вот артефакт кажется вошел в глухой штопор.
Три. На уровне четвертого-третьего этажа я резко выбросил ножи-цепочки, в заранее просчитанное место. Лезвия глубоко засели в стеновой панели и выдирая наружу куски штукатурки затормозили меня. В нижней точке пришлось выпустить и эти артефакты. Жаба перевернулась в гробу.
Четыре. Из падения с крыши немаленького здания я вышел классическим кувырком, гася все еще приличную скорость. А вот аэронавт звонко шмякнулся об асфальт, как будто кастрюлю на кафель уронили.