Нина нервно огляделась по сторонам, окинула взглядом полки, заставленные банками консервированного горошка и кукурузы. Заставила себя улыбнуться.
— Да как-то. Я стараюсь.
Лариса наморщила нос, пытаясь казаться серьёзнее.
— Это правда, что вы расстались?
У Нины всё-таки вырвался вздох.
— Да какая теперь разница?
— Нет, разница есть. Если он бросил тебя с ребёнком…
— Лариса, он меня не бросал. Он уехал, ему надо заниматься своей карьерой. Да что я тебе-то об этом говорю? — Нина решила немного польстить, надеясь, что Лариса отвлечётся на себя-любимую и позабудет о её личной жизни. Но куда там! Взгляд Ларисы, не смотря на сверкнувшую улыбку, остался цепким. Пришлось развивать тему дальше. — Он приезжает, но не так часто, как хотелось бы… Арише. Она по нему очень скучает.
— А ты?
Так и запустила бы ей в лоб банкой с горошком.
— Все уже знают, что мы расстались, — постаралась уйти от прямого ответа Нина.
— Что ж на тебя всё валится-то? — сочувственно вздохнула Лариса. Взглядом пробежалась по фигуре Нины, оценила джинсы с барахолки и лёгкую футболку. — А ты так в школе и преподаёшь?
Нина кивнула.
— И хватает? — Тон Ларисы показался Нине странным, но уже через пару мгновений догадалась в чём дело. Но сознаваться не собиралась, больно много чести. За спиной пусть говорят, что хотят, осуждают её, но сама она ни за что не признается.
— Не хватает, конечно. Но Паша помогает.
— Тебе нужно сменить работу. — В глазах Ларисы сверкнуло неприкрытое злорадство и намёк, и Нина вспомнила, как они, семнадцатилетние девчонки, стояли за кулисами, в ожидании начала конкурса и обменивались многозначительными взглядами соперниц, а после, совершенно одинаково замирали в последнюю минуту перед выходом, скрестив пальцы. Наверное, Лариса молилась или мечтала куда более рьяно, чем сама Нина, иначе разница в их положении и финансовом состоянии сейчас не бросалась бы так в глаза.
— Я подумаю, — пообещала Нина и начала прощаться.
— Уже убегаешь?
— Прости, на самом деле тороплюсь. Ариша с няней. Передавай всем привет.
— Обязательно. — Лариса пленительно улыбнулась ей на прощание, но Нина чувствовала её взгляд, от которого было не по себе, ещё долго. Такое чувство, будто её лягушка поцеловала — склизко, холодно и мерзко. И это притом, что Лариса на самом деле выглядела отлично: молодая, красивая, успешная, одно её портило — она знала себе цену и не умела ценник прятать, и даже шестизначная цифра на нём, положения не спасала. Хотя, не в положении Нины по этому поводу злорадствовать, на её ценнике (а он у всех есть, надо только поискать), нулей куда меньше.