Только принц поступил иначе – развернулся и направился к двери, а я не сразу сообразила, куда именно понесло его благородную персону. А догадавшись, мысленно воскликнула – не посмеет! И уже после этого помчалась за ним.
Учитывая длину принцевых ног, догнала только в коридоре. Открыла рот, чтобы запротестовать, но подопечный слушать не желал. Просто ввалился в отведённые мне апартаменты и устремился прямиком в спальню. Сигнальные нити на это вторжение предсказуемо не среагировали, но мне сейчас было не до них.
– Да как вам не стыдно? – взвизгнула я.
Джер даже не обернулся. Остановился, лишь добравшись до шкафа и деловито распахнув обе створки.
– Та-ак… – хищно протянул он.
Я добежала и уже хотела ввинтиться между принцем и шкафом, загородив последний грудью, но быстро поняла, насколько глупо это будет выглядеть. Поэтому застыла, сурово пыхтя, ну а Джервальт…
– Так! Это выбросить! – из шкафа вылетело сразу несколько сереньких платьев. – А лучше сжечь за осквернение моего взора. Это, – на пол упало ещё несколько вешалок, – туда же. А вот это… – Джер жестом фокусника извлёк платье бледно-розового цвета, которое я надевала на один из «взрослых» приёмов, – примерь!
Его «примерь» прозвучало как приказ, и я аж подпрыгнула от возмущения. Платье было замечательным, и мне очень шло, но, учитывая повадки одного дикаря, я не собиралась носить подобные фасоны при нём.
– Мм-м? – Джервальт обернулся и окинул долгим взглядом.
А потом даже догадался!
– Не согласна? Ну ладно…
С этими словами его высочество опять вернулся к шкафу, чтобы вытащить шёлковое платье бордового цвета.
Щёки снова опалил румянец – этот наряд относился к числу весьма открытых. Подобное можно надеть вечером в театр, прикрыв плечи и декольте меховой накидкой, и если тебя сопровождает ну о-о-очень приятный кавалер.
Джервальт к такой категории не относился, да и накидка осталась в фамильном особняке, так что…
– Не дождётесь, – сообщила я враждебно.
– Хорошо. – Он пожал плечами. – Но учти, моё терпение не безгранично. Сейчас предложу последний вариант.
С этими словами подопечный вытащил лёгкое платье цвета игристого вина, и я злобно скрипнула зубами.
Скрипела тихо, но Джервальт расслышал и поинтересовался:
– Алечка, а что на этот раз не устраивает?
Не устраивало всё, и я сказала:
– Я не собираюсь играть в эту игру!
Всё. Шкаф был забыт, а Джервальт развернулся ко мне, и вид при этом имел довольно угрожающий.
– Алечка, солнышко, ты, кажется, не понимаешь…
– Нет, это вы не понимаете!
– А ну тихо! – рыкнул он.
В голосе прозвучала гроза, да такая, что внезапно захотелось присесть и попятиться, но я, разумеется, осталась на месте. Только почувствовала себя дрессированной собачкой – уж слишком живо отреагировала на его команду. Так, словно он в самом деле имел право сказать это вопиющее «цыц».