- Джулиус! - нетерпеливо повторил человек, явно намереваясь вытащить депутата из круга радостных колонистов.
- Вы ошибаетесь! - все так же лучезарно улыбаясь, ответил политик. Меня зовут Боб Хитроу. Вы перепутали...
И тут худой незнакомец улыбнулся. В этот момент что-то сместилось в голове депутата. Точно откуда-то со дна, из глубины, из неведомо какой пропасти лет выплыло лицо молодого парня. Оно наложилось на худую, небритую физиономию незнакомца - мешки под глазами словно бы исчезли, разгладились морщины, и... Хитроу едва не вздрогнул, с трудом сохранив самообладание.
Он узнал оборванца. И только когда толстая корка забвения треснула, Хитроу, скрепя сердце, согласился с тем, что Фрэнк Бишоп прав. Да, он обращался к депутату, называя того настоящим именем. "Джулиус". Хитроу стал другим человеком в двадцать с небольшим лет, после второй отсидки. С тех пор минуло полтора десятилетия, новое имя приросло к Хитроу так, что он напрочь забыл о прошлом.
И вот теперь на Гелле Фрэнк Бишоп, одноклассник, из-за которого Хитроу получил первый срок, напомнил Бобу о прошлом. Депутат давно уверовал в то, что все похоронено под толстым пластом лет и событий. Все под ельники по второму преступлению были мертвы, родители Джулиуса тоже лежали в могиле. Однако невесть откуда взявшийся Фрэнк Бишоп талантливый паренек, умевший вскрывать коды банкоматов, оживил призраков умершего мира.
У Боба Хитроу была отличная школа. Он не раз наблюдал, как выпутывается из сложнейших ситуаций его учитель Эдуард Голощеков. Теперь молодому депутату понадобилось все искусство, чтобы довести встречу с избирателями до конца и при этом незаметно дать понять Фрэнку Бишопу, что разговаривать с ним Хитроу будет чуть позже.
По счастью, репортеры не отреагировали на этот небольшой инцидент. Бишоп ни разу не попал в кадр вместе с Хитроу, никого не заинтересовало, почему незнакомец называет Боба Хитроу "Джулиусом", почему известный политик время от времени бросает взгляды на скамейку, где в вольной позе развалился худой оборванец в мятом костюме...
Вечер на Геллу опускается быстро. Световой день короткий, и, хотя климат на планете довольно-таки теплый, фонари на улицах малолюдных городков зажигаются рано. Хитроу и Бишоп медленно бродили по улицам, причем Боб, неплохо знавший местную географию, старался выбирать улицы потемнее. Ему совсем не хотелось, чтобы пронырливые журналисты зафиксировали странный диалог между преуспевающим политиком и грязным оборванцем.
- Поначалу все шло отлично, - рассказывал Фрэнк, и его худое небритое лицо оживлялось. Сразу было видно, что вспоминать прошлое Бишопу приятно. Помнишь, тогда я вышел из заключения досрочно?