За дверью шумел фен, слышались голоса, а они здесь… Потом и Ванька забегал.
— Папа! Смотри, какой Роско красивый! Папа, ты где?
Алёна рукой Павлу в грудь упёрлась, пыталась отдышаться. Он тоже голову поднял, посмотрел ей в глаза. Ни насмешки, ни самодовольства — бездонный, мутный взгляд, полный возбуждения. Даже головой мотнул, потом лбом к её лбу прижался, и, наконец, убрал руки с её бёдер. Алёна же в полном бессилии привалилась к двери. Поняла, что всё ещё цепляется за футболку Кострова, пальцы разжала. А он вдруг усмехнулся. Волосы её пригладил. От двери оттолкнул, в сторону зеркала, дверная ручка как раз дёрнулась, и Ванька заглянул. Алёна только услышала, как Павел сделал глубокий вдох, потом лицо ладонью потёр и к сыну повернулся.
— Папа, ты здесь?
— Здесь, Вань.
— Я высушил Роско! — тут же завопил гордый собой ребёнок.
— Пойдём, я посмотрю.
— А Алёна?
— Ей переодеться надо.
У неё не хватило сил, чтобы к мальчику повернуться. Стояла, вцепившись в край туалетного столика, и без всякого понимания таращилась на своё отражение. Кажется, именно так выглядят люди, лишившиеся разума в один момент. Полностью потерянными. А как только отец с сыном из её комнаты вышли, и дверь за ними закрылась, Алёна медленно стекла на стул. Руки опустила.
Вот только минуту назад в её Вселенной началось новое тысячелетие.
В её комнате личной ванной комнаты не было, и чтобы принять душ, необходимо было покинуть спальню и пройти по коридору. А для этого никак не хватало смелости. Алёна довольно долго стояла под дверью, у той самой двери, возле которой её совсем недавно целовали, и уговаривала себя эту самую дверь открыть и выйти. Как ни в чём не бывало. Пройти по коридору, и не упасть в обморок, даже если ей встреч попадётся Костров. Чёрт, она давно взрослая! Её что, не целовали никогда?
Так точно не целовали. Приходится это признать, с досады вздохнуть и, наверное, развести руками. Что ещё делать?
Дверь в детскую была прикрыта. Алёна постояла, прислушиваясь, ничего не могла с собой поделать, но кроме мультяшных телевизионных голосов, слышно ничего не было. И она далеко не сразу осознала, что это хорошо и следует укрыться в ванной, пока есть такая возможность.
Ей безумно хотелось укрыться, хоть где-нибудь, что казалось невозможным в этом доме. В огромном, полупустом доме спрятаться было невозможно. За очень короткое время усадьба будто впитала в себя харизматичность Павла Кострова, словно сроднилась с ним. Может, он и, правда, потомок? Уж слишком быстро и легко он вписался в атмосферу дворянского быта, это неспроста, это явно гены. Она вот который день ходит, открыв рот, и как дворняжка заглядывает в каждый угол, испытывая при этом что-то вроде благоговения. А вот Павел спокоен и уверен в себе, он возводит конюшню и подумывает о крытом бассейне. По мнению Алёны, это перебор, но кто поспорит с барином, правильно?