— Еще заговорит, — сказала Сафие.
Бог ты мой… Идиотизм ситуации встал в полный рост.
— Отдыхай, Лидия, я зайду через два часа, — улыбнулась ей красавица и вышла.
Лида осталась одна. Некоторое время сидела за столом, погруженная в свои мысли. Вспомнился ей ритуал в сердце гор, процедура передачи прав на гарем.
Которую прошли все Проводники, кроме Аэда, между прочим. Ей тогда было не до того, а сейчас она вдруг увидела все это с другой стороны. Зло взяло и стало неловко перед той же Сафие.
Потом встала и пошла в купальню.
И по пути случайно бросила взгляд на висевшее на стене зеркало.
Лида застыла, словно со стеной столкнулась. В зеркале она видела…
Это был он, Джейдок. Такой, каким она его помнила. Красивый, черные волосы змеями. Но он показался ей призрачной тенью. Короткое мгновение, отражение мелькнуло и исчезло. А она вдруг стала задыхаться от слез, а потом осела на пол прямо посреди комнаты, схватилась за лоб и разрыдалась.
Что это такое? Что это значит, когда мерещатся покойники?
Вспомнились страшные сказки родного мира, вампирские истории. И там всегда было так, если мертвый возлюбленный является, значит, зовет за собой. Глупые романтические бредни. Ничего этого нет, а есть реальность! Но Лида сейчас многое бы отдала за то, чтобы он явился к ней и позвал за собой.
Проплакала сама не знала сколько, так и сидела на полу. Шум какой-то доносился снаружи, предпраздничное оживление, смех. Не трогало это ее. Жизнь утратила краски и потеряла смысл, как будто она пустая оболочка, а душа там с ним осталась.
Наконец Лида встала и пошла в купальню, отмокать в теплой воде. Лежала, закрыв глаза, в какой-то прострации. Это просто горе. А она просто сходит с ума.
Господи милосердный, ну за что, зачем?
И надо же было ей взять этот дурацкий контракт и приехать в другой мир! Жила же себе нормально, ничего не болело в душе, ни о чем не страдала. Лида невольно стала вспоминать свой первый день в этом мире. И Аэда, как она с ним все пикировалась. А потом — ОН. Черный дракон чертов… Мелькнул как яркая комета, как падающая звезда, и навсегда себя в душе ее выжег.
Кто мог знать, что это будет так? Так больно, так горько. И все же, ни одной минуты она бы не отдала и ни от чего не отказалась. А теперь его нет, и как ей жить дальше?
И эта нить из сердца, которая тянется куда-то. Назад, в приграничные земли.
* * *
Уйти ему надо было и не смотреть на нее. Не смотреть, как она плачет, потому что сердце разрывалось. Малодушие. Он клял себя.
Идиот проклятый, имей уже силы оставить ее, дать ей жить!