— Как… э-э …. путешествовалось, Алексей Семёнович?
— В целом неплохо! — бодро ответил майор. — Увидел много нового, расскажу после. Вопросов появилось ещё больше, чем было. Вот, случайно нашёл нормального человека. Знакомьтесь, это Ксения. Это Борис Леонидович.
Борис с сомнением оглядел суматоху на голове Ксении, окинул взглядом усыпанную — мукой, что ли? — щуплую фигурку.
— Да? Ну, ладно, — с сомнением покачал он головой. — А это, — кивнул Борис на трупы, — как я понимаю, не нормальные. Они вам машину так отделали?
— Точно! Едва отбились от придурков. Вы были правы насчёт метро, туда лучше не соваться.
— Так вы были там! Зачем? Вы страшно рисковали, Алексей! — воскликнул Борис. — Кроме того, они могут прийти по вашим следам сюда, — упавшим голосом произнёс он.
Алексей оглянулся на вход в метро, пожал плечами:
— Ну и что? Они и так когда-нибудь выберутся оттуда. А нам здесь все равно задерживаться не стоит.
— Тогда идемте немедленно, пока не стемнело!
— Мне надо привести себя в порядок. Я так ходить не могу! — попросила девушка.
— Ну, давай, только быстро, — кивнул Алексей. — И захвати ружьишко себе, отдел прямо по коридору!
Каблучки простучали пулемётной очередью, хлопнула дверь подсобки.
— Кто она? — спросил Борис.
— Не всё ли равно при таких делах? Она нормальна и этого достаточно, — пожал плечами Алексей. — Пока то, да сё, расскажи-ка мне, что за твари такие в метро поселились.
Борис оглянулся на изуродованный автомобиль, взгляд коснулся входа в подземку, пугливо отпрыгнул.
— Сам не знаю. Можно только предполагать. Но как ты оттуда выбрался!? И эта женщина… Ты уверен, что она не из этих!
— Ты же видел её, глаза нормальные. Обычная перепуганная баба, чего ты! — отмахивается Алексей. — Так что с теми чудиками? — кивнул он на вход в метро.
Борис вздохнул, руки взметнулись и опали, полы дорогого пиджака колыхнулись крыльями бабочки.
— Ты станешь смеяться, сочтёшь меня дураком, но… это выходцы из параллельного мира.
— Мне не смешно!
— Тогда слушай, — вздохнул Борис. — Наши представления о жизни примитивны и просты до идиотизма. Нет даже точного определения жизни. Так, детский лепет о форме существования белковых тел!
Старик так скривил лицо, словно отпил глоток уксуса и закусил лимоном.
— Но ведь тела могут быть не только белковыми! Они могут быть вообще какими угодно или вовсе не быть. Жизнь вовсе не обязательно… э-э… гнездится — если можно так выразиться! — в материальном теле.
— Духи, астрал, демоны! — с улыбкой говорит Алексей.
— Да! Откуда, по-твоему, людям это известно? Наш язык точен, он порождён жизнью, у каждого слова имеется своя история, часто драматичная и даже трагическая. Есть такое выражение: одушевлённый предмет. Что это? Мастер вложил душу в своё произведение. Как это понимать? Стивен Кинг написал целый роман о живом автомобиле, представляешь!