Экран погас.
– До этого момента, – сказал один из серьезных людей, – всё шло по плану. В соответствии с расчетами. С такой пугающей точностью, какой вообще не бывает. А дальше…
Док смотрел в пустой экран.
– Дальше тоже, можно сказать, всё соответствует расчетам, – это уже включился серьезный номер два. – За исключением одного момента. Правда, этот момент каким-то образом растянулся на девять лет. Там, – серьезный человек кивнул в сторону экрана, – один момент. Здесь – девять лет и… уже четыре месяца. Там эксперимент застыл в одной точке и никуда не движется. Здесь – успешно завершен девять лет и четыре месяца назад. Если верить календарю. Некоторым из календарей, потому что не все совпадают. Что скажешь, Док?
– Я?
– Ты. Именно ты.
– А почему именно я? Ваши умники выдумывают черт знает какие эксперименты, а отвечать должен подопытный кролик? Я не в курсе даже, какова суть и цель опыта. Я не знаю, ни что это за стена, ни куда ведет эта лестница, ни за каким чертом я туда полез. Я вообще там не был.
– Ты был там, Док, – сказал третий партнер. – Ты и вся группа.
‹Описание эксперимента изъято внутренней цензурой архитектурного бюро «Максель и партнеры»›
Док поморщился.
– Так это всё – просто макет реальности? Всего-навсего? И ничего не было?
– Ну, кое-что было. Даже большая часть всего этого. Не было Клемса. Этот поворот сюжета целиком на твоей совести. Мы… не додумались бы, знаешь. По тебе и не скажешь, что ты питаешь слабость к мужчинам.
– У вас устаревшие представления, – пожал плечами Док.
– Потом появились куклы, – не смущаясь, продолжал второй партнер. – Их не было вначале. Откуда они взялись? Может быть, ты в детстве играл в куклы? Почему этого нет в досье? Почему, черт возьми, в твоем чертовом досье вообще ничего нет?
– Я не играл в куклы, – уточнил Док. – Я в машинки играл. Клемс, кстати, тоже. Мы дрались из-за машинок. В детстве.
– Да не было никакого детства. Никакого чертова детства у чертова Клемса. Пока его к черту не убили в этом чертовом Климпо, его не было вообще, ты понимаешь?
– Нет, – признался Док.
Второй партнер неожиданно успокоился, сел ровно, поправил лацканы.
– Что будем делать, Док?
Док приподнял бровь.
– Что будем делать? – повторил второй партнер.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Я делаю то, что мне приказывают. Не надо спрашивать у меня, что делать. Это ваше.
– То, что тебе приказывают? – недоверчиво переспросил первый партнер. – И кто тебе приказал устроить этот бардак на базе? Когда уже никто не понимает, по какому времени живем, какой день недели, месяц и год, какова численность и состав групп, кто командир и кого из психологов повесить за попустительство и халатность?