– Как узники в пирамиде Смерти, – парировала Рыжая. – Но я занята делом. А эти – нет. Док пытается победить в себе графоманию, а Магдалина наша опять ничего не разузнала.
– Рассказывай, – Зигмунда Фрейда повернулась к Мадлен.
Та кивнула, уселась на край стола, сдвинув засохшие розы и наполовину сгоревшие свечи.
– Наши там ничего себе, в порядке. Никто их не мучает. Зря Рыжая бесится. Если бы мучили – я бы…
– Конечно. Енца слышала? Как он?
– Сказала же – в порядке. Их только держат отдельно и домой не пускают. И спрашивают, куда мог деться Док. По-всякому спрашивают, разными способами. Но аккуратно. А они не знают, и я им не говорю, чтобы они не знали, потому что если будут знать…
– А что с фестивалем?
– Бобби клянется, что всё будет вовремя и в нужном месте. Так что осталось всего три дня подождать. Что у Дока?
– Пока ничего, – пожал плечами Док. – А что должно быть?
– Ну, что-нибудь новое от Клемса.
– Почему ты думаешь, что это Клемс?
– А кто еще? – изумилась Мадлен. – Думаешь, кто-то из нас писал в твоем файле? Или само Мироздание тебе знаки подает?
– Это было бы как-то… понятнее, – покачал головой Док.
– А никто не обещал, что будет понятно, – вмешалась Зигмунда Фрейда. – Никто не обещал. Все ведь понимают, почему от Клемса ни словечка?
– Что тут понимать, – буркнула Рыжая, не останавливая спиц. – Не до того ему. Тайгерм.
– А я думаю, он просто не хочет, чтобы Док его там… видел. Чтобы Док знал, каково ему приходится, – вставила Мадлен.
– Как будто Док не знает, угу, – мрачно кивнула Рыжая.
– Ладно, девочки, – вздохнула Зигмунда, – мы-то пойдем его вытаскивать, или сам справится?
– Как он справится без нас? – Мадлен болтала в воздухе короткими толстыми, почти уже кукольными ножками.
– Ну, – сказала Рыжая, – тогда подождите пару минут – я тут пяточку вывязываю, не хочу со счета сбиваться, потом ведь не вспомню.
Они ушли, а Док не смог пойти с ними вместе: ты уже был, сказали они, тебя мы уже два раза вытаскивали. Три, поправила одна из них. А я думала – десять, задумчиво обронила другая.
– Но мне-то что делать? – тоскливо возмутился Док.
– Пиши, – коротко велела Зигмунда. – Начни со слонов.
– Я уже начинал, – не понял Док.
– Начни еще раз.
И Док остался один – только свечи и алтарь, стеллаж с детскими книжками и кресло-качалка, шаль черного кружева и расписанный розами и черепами лаптоп. Док долго смотрел им вслед, в пустоту и тьму, и не решался оторвать взгляд от пустоты и тьмы, как будто в любое мгновение оттуда могли появиться они – и Клемс. Но мгновения шли мимо, тяжкие и неустойчивые, как огромные поднебесные слоны на паучьих лапках, и ни одно из них не было тем самым мгновением, в которое запела бы золотая труба.