— Сейчас посмотрим, — пообещала Кристина. — Придется с ней побеседовать. И я буду просить, чтобы вы пошли со мной.
— Да давай на «ты»! — панибратски сказала Дина уже на пятой минуте прогулки. Она блаженно подставляла лицо утреннему солнцу, прихлебывала из неизменного бокала и явно наслаждалась жизнью. Интересно, это побочный эффект той магии, которую наложили на совет высших, или свойство характера? Наверное, свойство. Богдан Сергеевич ведь сохранил и даже, кажется, приумножил свою мрачность и дотошность.
В музее оказался выходной. Ольга Ивановна отсыпалась у себя дома. Кристина позвонила ей и представилась следователем по делу о мошенничестве. «Я хочу побеседовать с вами в качестве свидетеля, — вдохновенно врала она. — Не под протокол, просто беседа. Будет лучше, если вы подъедете в музей. Мы раскрыли преступную группировку, глава которой прикрывалась вашими документами. Нет-нет, вас ни в чем не подозревают! Мы знаем, что вы не мошенница. Просто хотим кое-что уточнить». Кристина понятия не имела, как должен говорить следователь в такой ситуации, но Ольга Ивановна поверила и пообещала приехать в музей в течение часа.
Тогда Дина предложила пройтись до него пешком. Кристина согласилась. В конце концов, на центральном проспекте, по которому они сейчас неспешно брели, еще оставалось немало обесточенных магазинов и заглохших машин, и она время от времени накладывала восстанавливающий узор. Дина ничего не замечала. Она прихлебывала коричневый напиток и трещала взахлеб.
— Как давно я не общалась с нормальными людьми! Ты понимаешь, у нас в совете высших все такие, как этот Богдашка. С ними каши не сваришь! Ну то есть работать с ними можно, а так чтоб поболтать, погулять, сходить куда-то — фигушки. Сухари, понимаешь! А я даже подруг нормальных завести не могу! Люди так быстро старятся и умирают. А ведьмы, они же с инквизицией не очень дружат. Потому что поехавших много! Инквизиторов поехавших, я имею в виду. Таких как Богдашка или Семен Никитич… Где Семен Никитич? Богдашка хоть его вызвать не успел сегодня, я надеюсь? Так вот, ведьмы. У столичных это вообще зашквар, с инквизицией якшаться, если не в официальных расследованиях…
Кристина старалась пропускать мимо ушей ее болтовню, как делала всегда, когда доводилось сталкиваться с излишне общительным собеседником. Но у нее никогда не получалось. Поневоле разум улавливал информацию. Она рассмеялась, услышав словечко «зашквар». Оно так дико звучало из уст представительницы совета высших. Но смех резко оборвался, когда Дина, все так же беззаботно разглядывая сверкающие витрины, произнесла: